Что такое философия по Петру Лавровичу Лаврову

1. ЧТО ТАКОЕ ФИЛОСОФИЯ ПО ЛАВРОВУ

 

   Мнения о философии Лавров высокого, что для философа довольно порази­тельно. В «Трех беседах…» он говорил, что «…философия, и она одна, вносит смысл и человече­ское значе­ние во все, куда она входит. Мы осмысливаем нашу деятельность на столько, на сколько вно­сим в нее элемент философии. На сколько человек обязан себе отдавать ясный отчет в каж­дом своем слове, в своих мыслях, чувствах и действиях, на­столько он обязан фи­лософство­вать. Пренебрежение философией есть искажение в себе челове­ческого сознания. Требование созна­тельной философии равнозначительно требованию развития человека» (Лавров П.Л. Философия и социология. Избранные произведения в 2х т. Т.1. М.,1965. С.517). Звучит как услаждающая слух и душу по­эзия. Можно только позавидовать, что Лавров родился в 1823 году, а не спустя полтораста лет. Он бы так уже не сказал, обогатившись опытом современных «философов». С мно­гими он, ес­те­ственно, не согласился, ибо для него философия есть настолько «существенно-про­грес­сивная» форма, насколько опирается на достижения научной мысли. Но он не «карди­нальный сциентист». П.Л. Лавров не считал, что философия наука. Вообще все мысли о научной философии давно пора забыть. Еще Кант убедительно показал, что метафизика как наука невозможна.

   Лавров в своих «Исторических письмах», которые читала и пла­кала над которыми вся обра­зованная Россия того времени пишет: «Философские идеи важны не как проявле­ние процесса развития духа в его логической отвлеченности, а как логические формы сознания человеком более высо­кого или более низкого уровня своего достоинства, бо­лее обширных или более тес­ных целей своего существования; они важны как форма протеста против настоящего во имя желания луч­шего и справедли­вейшего обществен­ного строя или как формы удовлетворения на­стоящим» (Лавров П.Л. Философия и со­циология. Избранные произ­ведения в 2 т. Т.2. М.,1965. С.22). Вот бы всем философам на каком-нибудь очередном международном конгрессе зачитать эти слова Петра Лав­ровича в назидание, особенно сторонникам абстрактного философствования «в-себе –для-себя».

   В связи со своим видением философии П.Л. Лавров критикует гегелевскую филосо­фию, подчеркивая: «Философия Гегеля не обнимает процесса жизни: она только обни­мает мышление о жизни. Она есть частная философия, а не вся философия. Она обни­мает лишь все сущее как мыслимое и мыслимое од­ним способом принимая действи­тельным лишь процесс мышления; она не обнимает мышления всего сущего как дейст­вительного вне процесса мышления. Но мышление не есть единственный про­цесс, со­единяющий сознающее Я с реальным ми­ром: остается еще процесс реализова­ния, как творчество и как жизнь. Обе эти отрасли, в их реальности, вне философии Ге­геля, ко­торая их только мыслит. Поэтому истинная философия нашего времени должна вклю­чать в себе ге­гелизм, но не заключаться в него» (Лавров П.Л. Ответ г. Страхову \\ Оте­чественные записки 1860 №12. С.107)

  Но он критикует также материализм Бюхнера и Молешотта, которому Лавров первый посвятил серию работ в русской печати. Тогда их имена в России были «за семью печа­тями». В Германии «Сила и мате­рия» К. Бюхнера вышла в 1855 году, а уже в «Отечест­венных за­писках» в 1859 году появилась статья П.Л. Лаврова «Механическая теория мира». И вот что он пишет о материализме: «..материализм (и всякий догматизм), вы­ходя из начала отдельного человека в его це­лостности, из начала подчиняющего себе человека, неиз­бежно приходит к необходимо­сти всех поступков человеческих, к при­зрачности всех поступков человеческих, к при­зрачности нравст­венной оценки и к тре­бованию (безнравственному и невозможному), чтобы человек из­бегал нравственной оценки, от­выкал от нее, страшился к полному ин­дефферентизму и тем самым от­рицал всякое по­буждение к деятельности» (П. Л. Лавров Моим кри­тикам \\ Русское слово 1861 июль VI. С.68).

Он, в отличие от «идеалистов» и «материалистов», считает: «Задача будущей, еще не существующей философской системы, должна заключаться в стройном уяснении всего человека в его тройном отношении: к своему познанию, к внешнему миру и к преда­нию. Все видоизменения сознания, все законы природы, весь процесс предания истори­ческого должен построиться в этой системе в единое целое. Но, по всей вероятности, ис­ходной точкой должно будет служить не наблюдение чув­ственное, а сознание, по­тому что оно обуславливает знание внешнего мира и преемственность пре­дания. Оно есть необходимое звено, связывающее все сущее; потому что оно есть су­щественная особенность всего мыслящего» (Лавров П.Л. Механическая картина мира \\ Отечест­венные записки 1859. №4. С.491-492). И это зачатки антропологической фило­софии и культурологии – единственно возможной формы современной философии.

  Он это понимал: «Насколько методы естествознания и их приложения к вопросам всех областей мышления со­ставляли главную характеристическую черту первой половины нашего века, связывая его не­разрывно с великими начинаниями эпохи Галилея, Декарта и Ньютона, настолько же едва ли не следует признать характеристической чертой вто­рой половины того же века приемы сравни­тельно – социологические и исторически-эволюционные» (Лавров П.Л. (Арнольди С.С.) Задачи понимания истории. Проект вве­дения в изучение эволюции человеческой мысли. М.,1895. С.XI). Конечно надо учиты­вать, что начало перестройки ментальности в русло культурологической парадигмы шло болезненно, оно продолжается и сейчас.

  Его понимание философии как носительницы смысла прекрасно и уникально, как нельзя актуально для нашего времени «постмодерна». Для него философия есть некое целостное образование, которое объединяет смыслы человеческой культуры. Вот что он писал: «.. каждый имеет свою философию, но, рассматривая вместе ряд замечатель­нейших личностей данного периода, мы улавливаем характеристические черты, отли­чающие стремления эпохи, дающие ей образ и позволяющие нам оживить её в её осо­бенностях в нашем воображении. Религиозный элемент указывает связь мысли дан­ной эпохи с минувшим; научный элемент измеряет силу этой мысли; эстетический – её при­влекательность; философский элемент составляет её жизнь.

Из этих четырех элементов строится человеческая мысль, из их развития состоит и ис­тория мысли. Традиция предъявляет свои требования; наука и знание завоевывают но­вые области; искусство украшает путь своими нестареющими, бессмертными созда­ниями; философия организует воспоминания минувшего, заботы настоящего и стрем­ления в будущему в одно целое» (Лавров П.Л. Собрание со­чинений. IV серия. Вып.1 Пг.,1918. С.37)

 

Интересна точка зрения Лаврова: «Философское доказательство – это доказательство единства в человеке теоретической и практической деятельности, т.е. доказательство единства личности» (Энциклопедический словарь. Т.V. Спб., 1862. С.7)

   Философия есть везде. На вопрос : что такое философия, П.Л. Лавров отвечает сле­дующим образом: «Философия в знании есть построение всех сведений в стройную систему, понимание всего сущего как единого, единство в понимании. Философия в творчестве есть внесение понимания мира и жизни в творческую деятельность, вопло­щение понятого единства всего сущего в образ, в стройную форму, единство мысли и формы. Философия в жизни есть осмысление ежедневной деятельности, вся­кое пони­мание всего сущего как единого в нашу деятельность, воплощение понятого единства всего сущего в практический идеал, единство мысли и действия. Довольно сблизить эти выражения, чтобы в них прочесть отдельные термины одного понятия, отдельные при­знаки одной деятельности.

   Философия есть понимание всего сущего как единого и воплощение этого понимания в художественный образ и в нравственное действие. Она есть процесс отождествле­ния мысли, образа и действия» (Лавров П.Л. Философия и социология. Избранные про­изведения в 2-х томах. М., 1965. Т.1. С.571).

 

ЛАВРОВ И ДЕЛЁЗ

 

Невольно возникает мысль, уже не получилось ли так, что современные француз­ские философы Ж. Делез (1925-1995) и Ф. Гваттари (1930-1992) тайком «оп­ри­ходовали» па­рижский архив Петра Лаврова?  В их последней работе «Что такое филосо­фия?» (1991), мы читаем следующее: «..у Хаоса есть три дочери, от каждого из пересекающихся его планов - это Хаоиды: искус­ство, наука и философия как формы мысли или творчества, Хао­идными называются реально­сти, об­разующиеся в планах, которые пересекают хаос. Стыком (но не единством) этих трех планов является мозг» (Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? СПб. С.266). И далее: «Философия, ис­кусство и наука- это не ментальные объекты мозга-объекта, но три аспекта, в кото­рых мозг становится субъек­том Мыслью - мозгом; это три плана, три плоти, на кото­рых он ныряет в пучину хаоса, чтобы победить её» (Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? СПб., С.268). «Хаос» – это есть первозданный «мозг», естество сознания, которое еще не подверглось коди­ровке ментальными формами: «Мысль в своих глав­ных формах - искусстве, науке и философии – характеризуется одним и тем же: противостоянием хаосу, начертанием плана на хаос. Но философия стремится сохранить бесконечность, придавая ей конси­стенцию, - она чертит план им­маненции, который увлекает в бесконечность* со­бытия или консистентные концепты под воздействием концептуальных персонажей. Напро­тив, наука отказывается от бес­конеч­ности, чтобы завоевать референцию, - она чертит лишь план индефинитных коор­динат, которым в каждом конкретном случае оп­ределя­ются состояния вещей, функции или референциальные пропозиции под воздей­ствием частичных наблюдателей. Искусство стремится создать такое конечное, которое вновь дает бесконечность, - оно чертит план композиции, который сам несет в себе па­мят­ники или составные ощущения под воздействием эстетических фигур» (Делез Ж., Гват­тари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.253).

   И далее: «Три вида мысли пересекаются, переплетаются, но без всякого синтеза или взаимоото­ждеств­ления. Философия вызывает события с помощью концептов, искус­ство воздвигает памятники с помощью ощущений, наука конструирует состояния ве­щей с помощью функций. Между этими планами может образоваться плотная ткань соответствий. Но в этой сети имеются и высшие точки, в которых ощущение само ста­новится ощущением концепта или функции,* концепт – концептом функции или ощу­щения, функция- функцией ощущения или концепта» (Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? М.-Спб. 1998. С.254-255)

   Нет необходимости рассматривать как понимали вышеуказанные авторы специфику ментальных форм (форм кодировки), ибо их анализ специфики частных форм менталь­ности – философии, религии, науки и искусства мало чем принципиально отли­чается от анализа специфики ментальных форм, данных П. Л. Лавровым еще в 1860 году, и кото­рая была развита далее в его последующих работах.