Когда болеет кто-то близкий...

Если кого-то из родных или друзей настигает болезнь, нелегко найти нужные слова и верную меру заботы. Может, мы делаем что-то лишнее или что-то недодаем... Почему нас охватывает это мучительное чувство вины? И что в наших силах сделать, чтобы его преодолеть?

Лучший друг Ильи проходит химиотерапию, но Илья никак не соберется ему позвонить: страх и смутное чувство вины за то, что сам он здоров, не дают набрать номер. Анна уверена, что именно она виновата в том, что ее младшая сестра страдает анорексией. «Мой отъезд из дома на учебу в Москву мог спровоцировать болезнь», –  с горечью поясняет она. Татьяна стыдится своих ежедневных приступов раздражения и враждебности по отношению к парализованной матери, которая нуждается  в постоянном внимании.
Когда мы сталкиваемся с серьезной болезнью близкого человека, нас охватывает отчаяние. Мы теряемся и остро чувствуем свою беспомощность. И нередко начинаем укорять себя. Кажется,  мы готовы совершить подвиг сострадания, но упираемся в границы своих возможностей. Стараясь заглушить мучительное чувство, кто-то, как Илья, предпочитает отдалиться и бессознательно выбирает стратегию бегства («не может» дозвониться, «не успевает» в приемные часы приехать в больницу). Другие же «бросаются на амбразуру», отдают все свои телесные и душевные силы и нередко жертвуют собственной семейной жизнью, лишая себя права на счастье.

Механизм вины
«Чтобы занять правильное место рядом с больным, нужно время – это редко получается сразу, – объясняет психотерапевт Игорь Шац.– Первая реакция – шок и оцепенение. Много лет работая  с родственниками, я вижу, что самое трудное для них – это осознать, что близкий человек неизлечимо болен. И нельзя рассчитывать на перемены к лучшему».
«Почти мгновенно возникает иррациональное чувство вины: «я не смог это предотвратить», «не настоял на посещении врача», «был невнимателен», – добавляет клинический психолог и гештальт-терапевт Вячеслав Янстон. –  Близкие чувствуют себя виноватыми: и за прошлые конфликты, и за то, что здоровы, что не могут всегда быть рядом, что их по-прежнему что-то увлекает в жизни…» К тому же трудно понять, как теперь себя вести. Как ни  в чем не бывало, чтобы не усугублять переживания близкого человека? Но тогда возникает риск, что нас сочтут эгоистами. Или стоит изменить характер своих отношений с ним, потому что он теперь болен?
Мы задаем себе вопросы, задумываемся о том, какими были наши отношения до болезни. Но еще важнее то, что чужая болезнь напоминает нам о наших собственных страхах. И прежде всего –  о бессознательном страхе смерти.
 
«Другим источником чувства вины становится расхожее представление о том, что мы должны быть идеальными сыном или дочерью, мужем или женой, – говорит клиент-центрированный психотерапевт, психолог Марина Хазанова. – Должны идеально ухаживать, идеально заботиться о своем родственнике. Особенно остро это ощущают те, кого много порицали в детстве, кому все время показывали, что они не соответствуют норме. Это парадокс: чем более ответственен человек, чем лучше он заботится о заболевшем, тем острее он чувствует свое несовершенство».
Мы хотим поддержать больного друга или родственника и при этом уберечь себя от страданий. Возникает неизбежная путаница противоречивых чувств: мы разрываемся между любовью и отчаянием, стремлением защитить и раздражением по отношению к близкому человеку, который и сам нас иногда ранит, подпитывая своими страданиями наше чувство вины. Мы рискуем заблудиться в этом лабиринте, потеряв из виду свои ориентиры, свою веру, свои убеждения.
«Когда мы постоянно перемалываем в голове одни и те же мысли, они заполняют наше сознание  и порождают хаос, который мешает мыслить разумно, – добавляет Марина Хазанова. – Мы теряем контакт с самими собой, с собственными эмоциями». Это проявляется буквально на физическом уровне: могут возникнуть бессонница, боли в груди, проблемы с кожей… Виноваты в этом воображаемая вина и преувеличенная ответственность, которую мы взваливаем на себя.
Причин для такого смятения чувств множество: уход за больным не оставляет ни времени, ни пространства для себя, он требует внимания, душевного отклика, теплоты, он истощает наши ресурсы. А иногда и разрушает семью. «Все ее члены могут оказаться  в состоянии созависимости, когда долгая болезнь их родственника становится единственным смыслом семейной системы», – предупреждает Вячеслав Янстон.

Определить границы
Чтобы освободиться от чувства вины, прежде всего его нужно признать и выразить в словах. Но одного этого все же недостаточно. «Нужно понимать, что мы не можем быть в ответе за несчастье другого, – говорит врач высшей категории, онколог Европейского медицинского центра Юлия Мандельблат. – Когда мы обнаружим, что наше чувство вины и наша невольная власть над другим человеком – две стороны одной медали, мы сделаем первый шаг по пути к своему душевному благополучию, освободим энергию на помощь больному». Чтобы перестать винить себя, надо прежде всего отказаться от ощущения своего всемогущества и точно очертить границы своей ответственности. Легко сказать… Сделать этот шаг очень непросто, но все же с ним лучше не медлить.
«Я не сразу поняла, что раздражаюсь не на бабушку, а на то, что после инсульта она стала другим человеком, – вспоминает 36-летняя Светлана. – Я знала ее совсем другой, веселой и сильной.  И очень нуждалась в ней. Мне понадобилось много времени, чтобы принять ее угасание и перестать укорять себя». Чувство вины способно отравить жизнь, именно оно не дает нам по-настоящему быть рядом с близким. Но о чем оно говорит? О ком, как не о нас самих? И наступает момент, когда пора искренне ответить себе на вопрос: что для меня важнее – отношения с близким страдающим человеком или мои переживания? Иными словами: действительно ли я люблю этого человека?
 
«Гнетущее чувство вины может вызвать отчуждение между больным и его другом или родственником, – уточняет Марина Хазанова.– А ведь во многих случаях больной не ожидает ничего необычного – просто хочет сохранить ту связь, которая существовала всегда. В этом случае речь идет об эмпатии, о готовности прислушаться к его ожиданиям. Кому-то хочется поговорить о своей болезни, другие предпочитают говорить  о чем-нибудь другом. В этом случае достаточно уметь сопереживать, прислушиваться к его ожиданиям».
Важно не пытаться решить раз  и навсегда, что для больного хорошо, что плохо, и уметь устанавливать собственные границы. Лучший способ помочь себе – переключиться на решение мелких ежедневных задач.
«Составляйте пошаговый план действий в лечении, советуясь с врачами, задавайте вопросы, ищите свой алгоритм помощи больному, – советует Вячеслав Янстон. – Рассчитайте свои силы, не впадая в жертвенность. Когда жизнь становится более упорядоченной и появляется четкий распорядок дня, становится легче». И не отказывайтесь от помощи других людей.
 
Вадиму 47 лет.  20 из них он ухаживает за парализованной матерью. «Сейчас, спустя столько лет, я понимаю, что жизнь моего отца и моя сложились бы иначе – не знаю, лучше или хуже, но совсем иначе, если бы мы больше позволяли ухаживать за мамой и другим членам семьи».
Находясь рядом с заболевшим, сложно понять, где заканчиваются его границы и начинаются  собственные. И главное – где заканчиваются границы нашей ответственности. «Начертить  их – значит сказать себе: есть его жизнь, а есть моя, – поясняет Вячеслав Янстон. – Но это не означает, что близкий будет отвергнут, это лишь поможет разобраться, где находится точка пересечения наших жизней».

Принять вознаграждение
Чтобы установить правильные отношения с человеком, которому мы приносим добро, о ком заботимся, надо, чтобы это добро стало благодеянием и для нас самих. А это предполагает, что и для помогающего должно существовать некое вознаграждение. Именно это помогает сохранить отношения с тем, кого он опекает. Иначе помощь превращается в жертвоприношение. А жертвенный настрой всегда порождает агрессивность и нетерпимость.
Не многие знают о том, что за год до своей гибели Александр Пушкин уезжал в деревню ухаживать за умирающей матерью Надеждой Ганнибал. После ее кончины он писал, что в это «короткое время пользовался нежностью материнскою, которой до того времени не знал…»*.

* Отрывок из статьи «Тело и материя в духовной жизни». «Труды». Практика, 2002.

Перед смертью мать  попросила у сына прощения за то, что недостаточно любила его.
«Когда мы решаем сопровождать близкого человека на этом трудном пути, важно понимать, что мы  берем на себя долговременные обязательства, – подчеркивает Игорь Шац. – Это огромный труд, который длится месяцы и даже годы. Чтобы не поддаться усталости, эмоциональному выгоранию,  помогая родственнику или другу, нужно ясно понять, что ценного для себя мы получаем от общения с больным». Так случилось в семье Алексея, где заболевшая скоротечным раком бабушка в один день объединила вокруг себя всех родственников, заставив их забыть о прежних разногласиях. «Мы поняли, что самое важное для нас– сделать последние месяцы ее жизни счастливыми. А для  нее всегда был только один критерий счастья – чтобы вся семья была вместе».


Митрополит Антоний Сурожский
«Счастье проявить свою любовь»
«Когда мы тяжело болеем или идем к смерти, окружающие о нас заботятся, и часто болеющий человек переживает душой о том, что стал обузой для других. Вот в этом болеющего надо разубедить. Он не стал обузой. Он дал людям счастье возможностью проявить свою любовь, свою человечность, быть им спутником через последний период жизни – в вечность. Болеющих надо убедить, что, пока они были здоровы, крепки, они заботились о других, помогали им, не обязательно в болезни, просто в жизни;  теперь они могут от этих людей получить  ту любовь, которую сами посеяли в их душах, и им дать возможность показать свою любовь и свою благодарность. Когда мы  отказываемся во время болезни от помощи других, мы их лишаем величайшего счастья – нас долюбить до конца. Я думаю, что если тот, кто заботится об умирающем, мог бы воспринимать происходящее с ним, просто сидеть рядом и не вносить ничего самому,  а только быть самому прозрачным, безмолвным, как можно более глубоким, то, вероятно, он увидел бы, как этот человек сначала слеп  к вечности, как бы закрыт от вечности своей плотью, своей телесностью, своей человечностью. Постепенно все это делается более прозрачно, и умирающий начинает видеть другой мир. Сначала, думаю, темный мир, а затем вдруг свет вечности… Поэтому те молодые люди, которые ухаживают за больными, кроме того что они дают больному возможность с благодарностью и открытостью принимать любовь – это очень важно, –  могут с ними сидеть  в момент, когда больной уже не может  никаким образом им сказать о том, что он сейчас видит или чувствует, но знать, что сейчас совершается  переход, и быть с ним все это время, время перехода».
 

Журнал Psychologies 

Интересная статья... *в думках*

Интересная. Да. Но мое чувство вины никуда не исчезло. Хотя я понимаю умом, что сделала все, что было в моих силах, но вспоминаются такие подробности, что думаешь: вот здесь я могла бы поступить вот так, а здесь - так.

До сих пор, вспоминая как умирала мама, я не могу простить себе очень многое...

Единственный вывод, который я сделала: если случилась беда с близким человеком, нужно сделать все мыслимое и не мыслимое, чтобы потом не "есть" себя.

Единственный вывод, который я сделала: если случилась беда с близким человеком, нужно сделать все мыслимое и не мыслимое, чтобы потом не "есть" себя.

То есть, пойти на жертвоприношение?

Жертвоприношение? Я не совсем понимаю насколько это определение подходит в тех случаях, когда близкий человек смертельно болен...

Я совсем не считаю что приносила себя в жертву, пытаясь вылечить маму. Я выполняла свой долг перед ней. Но вот то, что она все-таки умерла, говорит мне о том, что я не сделала все в полной мере... И это мучает вот уже 14 лет.

Жертвоприношение? Я не совсем понимаю насколько это определение подходит в тех случаях, когда близкий человек смертельно болен...

Я совсем не считаю что приносила себя в жертву, пытаясь вылечить маму. Я выполняла свой долг перед ней. Но вот то, что она все-таки умерла, говорит мне о том, что я не сделала все в полной мере... И это мучает вот уже 14 лет.

Вы берете на себя функции Бога? Вы всемогущи? Если бы Вы приложили больше усилий, Ваша мама осталась бы жива?

Вы берете на себя функции Бога? Вы всемогущи? Если бы Вы приложили больше усилий, Ваша мама осталась бы жива?

Нет, конечно. Я не Бог. И, скорее всего, она все-равно бы умерла. Точнее так: если бы я раньше, не намного, нашла бы врача, который поставил бы правильный диагноз, и нашла бы хорошего психолога, который провел бы с мамой терапию, возможно она могла пойти на поправку. Просто она не хотела жить, не хотела лечиться, а я не смогла изменить ее желания.

 Рассчитайте свои силы, не впадая в жертвенность

Спасибо, Ирин.. очень вовремя. У мамы рак, завтра еду к ней..

Спасибо, Ирин.. очень вовремя. У мамы рак, завтра еду к ней..

Я не вправе давать советы, но все-таки: сделайте все! Вот прямо все, что в Ваших силах! Просто чтобы потом, вспоминая, не думать: я купила ей не самый лучший сок, или что то подобное, я могла бы купить пеленки, которые лучше впитывают и тому подобное. 

Если бы была возможность вернуть, я бы ножки ей целовала

Нет, конечно. Я не Бог. И, скорее всего, она все-равно бы умерла. Точнее так: если бы я раньше, не намного, нашла бы врача, который поставил бы правильный диагноз, и нашла бы хорошего психолога, который провел бы с мамой терапию, возможно она могла пойти на поправку. Просто она не хотела жить, не хотела лечиться, а я не смогла изменить ее желания.

Вот видите, Вы все таки берете на себя функции Бога. Это вредное слово "если бы"

У моей мамы тоже рак. Я тоже могу очень долго перечислять "если бы"... вот только я не Бог, я делала все что могла, и даже больше. Брала на себя функции врачей, Бога, самой мамы, чуть не погибла, спасая ее, мои дети почти лишились матери.

Пыталась взвалить на себя все обязанности по уходу и лечению, даже выдумывала и подсказывала врачу, чем ее лечить, и удачно.

Вот только я не Господь Бог. И болезнь все равно берет свое.

Я буду сожалеть только, если не успею попрощаться, и она уйдет без меня. Но и здесь я бессильна - это может случиться даже когда живешь вместе. У подруги мама ушла после долгой и изнурительной борьбы за ее жизнь в ту минуту, когда она выбежала из дома в магазин...

 

Спасибо, Ирин.. очень вовремя. У мамы рак, завтра еду к ней..

Держись, Тань. Как она?

 

Я не вправе давать советы, но все-таки: сделайте все! Вот прямо все, что в Ваших силах!

Хорошая фраза - все что в силах

Простите меня, это болезненная тема..

Просто ситуации ведь разные, и отношение потом, тоже разное..Или я может как то не совсем точно выражаю свои мысли.

С моей мамой было не понятно что: она просто слегла и перестала есть, а со временем и разговаривать. Я возила ее по врачам,по ее же просьбе вызывала скорую и ее клали в больницу, только через пару дней звонили и говорили: забирайте ее, она не нашего профиля больная, Я даже в госпиталь мира звонила, пытаясь выяснить "чья" она больная. Пока в одной из больниц мне медсестричка не сказала, что у мамы психосоматика, и что если не начать что то предпринимать, она умрет через месяц. Мама к тому времени была уже совсем неподвижна. Я тащила ее через всю Москву к психиатору, там ей постучали по коленкам, сказали дотронуться до кончика носа...и все, на этом осмотр закончился! Видимо таща ее обратно до такси, я сломала ей ребра, потому что мне просто было тяжело, я вешу 50 кг, она к тому моменту примерно столько же, мне приходилось прижимать ее к себе, чтобы дотащить.Потом она попросила опять вызвать скорую, и в больнице ко мне было такое отношение, что я бью маму и пытаюсь поскорее избавиться от нее... И вот когда ее положили уже в реанимацию, и врач мне сказал, что до утра она может не дожить, только тогда мне было сказано: ее надо было везти в такую то больницу, класть в барокамеру (так кажется), что я могла бы купить ей кислородную подушку. Да откуда же я это знала??? Я ведь не врач! Побыть с ней мне не разрешили. Ночью ее не стало.

Да, я понимаю, что я не Бог, что я не врач, и я в общем то сделала все, что могла. Но! Мысль в голове, что я могла бы чуть чаще приезжать к ней, не беситься, а относиться терпимее, когда она капризничала и выплевывала еду, не заставлять ее встать, хотя бы на горшок (ведь психосоматика! я решила что заставляя ее, расшевелю! А у нее просто уже не было сил на это) Все эти мысли не дают покоя, я чувствую себя виноватой перед ней.

Простите меня, это болезненная тема..

Просто ситуации ведь разные, и отношение потом, тоже разное..Или я может как то не совсем точно выражаю свои мысли.

С моей мамой было не понятно что: она просто слегла и перестала есть, а со временем и разговаривать. Я возила ее по врачам,по ее же просьбе вызывала скорую и ее клали в больницу, только через пару дней звонили и говорили: забирайте ее, она не нашего профиля больная, Я даже в госпиталь мира звонила, пытаясь выяснить "чья" она больная. Пока в одной из больниц мне медсестричка не сказала, что у мамы психосоматика, и что если не начать что то предпринимать, она умрет через месяц. Мама к тому времени была уже совсем неподвижна. Я тащила ее через всю Москву к психиатору, там ей постучали по коленкам, сказали дотронуться до кончика носа...и все, на этом осмотр закончился! Видимо таща ее обратно до такси, я сломала ей ребра, потому что мне просто было тяжело, я вешу 50 кг, она к тому моменту примерно столько же, мне приходилось прижимать ее к себе, чтобы дотащить.Потом она попросила опять вызвать скорую, и в больнице ко мне было такое отношение, что я бью маму и пытаюсь поскорее избавиться от нее... И вот когда ее положили уже в реанимацию, и врач мне сказал, что до утра она может не дожить, только тогда мне было сказано: ее надо было везти в такую то больницу, класть в барокамеру (так кажется), что я могла бы купить ей кислородную подушку. Да откуда же я это знала??? Я ведь не врач! Побыть с ней мне не разрешили. Ночью ее не стало.

Да, я понимаю, что я не Бог, что я не врач, и я в общем то сделала все, что могла. Но! Мысль в голове, что я могла бы чуть чаще приезжать к ней, не беситься, а относиться терпимее, когда она капризничала и выплевывала еду, не заставлять ее встать, хотя бы на горшок (ведь психосоматика! я решила что заставляя ее, расшевелю! А у нее просто уже не было сил на это) Все эти мысли не дают покоя, я чувствую себя виноватой перед ней.

Ира, Вы признавали за своей мамой при жизни право жить как она хочет как за любым взрослым и дееспособным человеком?

Признаете ли Вы за ней право умереть, несмотря на Ваше желание и хотение?

Сдается мне, что Ваша мама достаточно сознательно перешла к заключительной стадии жизни каждого живого человека - угасанию и смерти

Ну да, Вы не смогли стать Вашей маме врачом, психологом, сиделкой, мамой

Вы делали все, что в Ваших силах, но мама оказалась сильнее и ее выбор победил

Может быть, поблагодарите теперь ее за годы рядом с Вами, и отпустите с миром?

Я думаю, там, на небе, она благодарна Вам за Вашу борьбу, и сожалеет что не могла объяснить, что Вы не в силах ничего изменить

Конечно, я благодарна маме за все. Но вот умирала она с мыслью о том, что все мы ее бросили. Это я прочла в той тетради, которая служила ей способом общения с нами и врачами. Она так и написала:" у меня четыре дочери и все меня бросили." Не знаю, почему она так считала... я была с ней практически до последнего.

 

 

Извините, я загрузила Вас своими заморочками)