Такого рода фриками я называю людей, считающих, что психотерапия, процесс психотерапии является формой познания, получения объективного знания. На самом же деле, психотерапия – это не способ познания, а способ привнесения смысла, интерпретации, введения в заблуждение.

 

Можно ли, например, считать, что когда клиент под влиянием психотерапевта (использующего гипноз или психоанализ) вспоминает некие детские травмы, то произошло познание, были получены объективные факты? Современная психологическая наука доказывает: нет!

 

В частности, известное исследование Г. Рено и Ф. Эстесса, показало, что у здоровых и успешных взрослых мужчин детство якобы (исходя из воспоминаний этих мужчин) перегружено различными травмами (в том числе, связанных амбивалентностью и другими «неправильными» формами поведением родителей). Причем если испытуемый пребывал в плохом настроении, то количество таких воспоминаний о травмах возрастало [4]. По поводу результатов данного исследования известнейший популяризатор психологии Д.Майерс пишет, что поведение клиентов часто соответствует теориям психотерапевтов, причем, если психотерапевт заставляет клиента искать проблемы, имевшие место в раннем детстве, то он, как правило, их находит [1, 195-196].

 

Психотерапевтический процесс не является формой познания, неточен, поскольку подвержен целому ряду искажающих эффектов. Мы рассмотрим некоторые из них.

 

1. Выборка психотерапевта не репрезентативна. И речь тут не только о количестве клиентов. Нужно учитывать и тот факт, что люди приходят к психотерапевту добровольно, а это очень специфическая категория людей – люди, отваживающиеся обратиться к врачу или психологу.

 

2. Еще более критично то, что характеристики этой нерепрезентативной выборки вдобавок и оцениваются не объективно, не точно. Что будет критерием исцеления? Положительные отзывы клиента? Его успешная индоктринация психотерапевтическими «истинами»? Тот факт, что проблемы остались, но клиент стал относиться к ним по-другому? Исчезновение симптомов, многие из которых, кстати, сами по себе не могут быть зафиксированы объективно? Выводы самого психотерапевта о состоянии клиента?

 

3. Сама ситуация психотерапии – это ситуация, в которой невозможен валидный эксперимент, поскольку к процессу психотерапии не применим двойной слепой метод. Клиент знает, о том, что должно произойти и как именно на него должна повлиять психотерапия, то же самое знает и психотерапевт. В итоге невозможно понять, где клиент подыгрывает психотерапевту, а психотерапевт подыгрывает собственным концепциям, а где, действительно, происходят реальные изменения.

 

В ряде случаев ситуация осложняется еще и тем, что психотерапевты подвержены гуруизму, комплексу Бога. Им кажется, что тот факт, что люди рассказывают им о своих проблемах, признаются в собственных слабостях, раскрывают свои темные и неприглядные стороны, делает их знатоками душ, посвященными. Именно такое доверие собственным выводам, вызванное самолюбованием, и превращает человека в психотерапевтического фрика. В действительности же, никакой особой гордости у психотерапевтов и психологов быть не должно, поскольку такого рода информацию имеют и участковые со средним специальным образованием...

 

При этом психотерапевты, психологи – приверженцы тех или иных форм психотерапии просто не понимают, что ошибаются. Вот, что пишут о психотерапевтах известные ученые психологи и популяризаторы психологии Эллиот Аронсон и Кэрол Теврис: «…терапевт, который не обучался научным методам и скептицизму, не обладает необходимыми навыками внутренней самокоррекции, позволяющими защититься от когнитивных ошибок, которым мы все подвержены. То, что видят такие терапевты, подтверждает их представления, а представления – определяют, что именно они видят. Это закрытый цикл, замкнутый круг» [2, 126-127].

 

Об этой же проблеме говорит и известнейший защитник научной психологии Пол Мил (кстати, один из создателей MMPI), утверждающий, что скептицизм и «страстное стремление не быть обманутым и не обманывать других, перестали быть важнейшим элементом интеллектуального арсенала психологов» [3, 4].

 

Многие российские психотерапевты при всем при этом еще и самоучки, а наличие у них опыта реальной помощи клиентам просто невозможно подтвердить. Множество таких «терапевтов» и «психологов» орудуют в соцсетях, создают эдакие маленькие виртуальные секточки, в рамках которых являются настоящими гуру. Причем собственно научная подготовка российских «психологов» в большинстве случаев оставляет желать лучшего: такие «психологи» не разбираются в том, чем случайное отличается от закономерного, не владеют методами отделения случайного от закономерного, не разбираются в математической статистике, плохо ориентируются в научной методологии и способах борьбы с артефактами и повышения объективности исследований.

 

Таким образом, нужно понимать, что экспертность психотерапевтов (в плане выводов о людях и причинах их поведения) не выше, чем экспертность, скажем, литераторов, писателей, причем зачастую писателей второ-, третьесортных. Поэтому если Вы так уж хотите познакомиться с неточными и субъективными выводами о людях, читать лучше не Ялома, Франкла или Фромма, а Достоевского или, на худой конец, Толстого. По крайней мере, Вы приобщитесь к качественному литературному языку. Ну, или можно вообще Донцову читать (кстати, ее муж – бывший декан факультета психологии МГУ).

 

Впрочем, я понимаю, что иногда хочется почитать что-то простое и усваиваемое так же легко, как и забываемое.

 

Итак, если возникает вопрос о том, кого пригласить в качестве эксперта: психотерапевта или психолога-ученого, психолога-исследователя, надо выбирать ученого.

 

Подытожим.

 

Психотерапевты и психологи – приверженцы психотерапии зачастую интерпретируют реальность, руководствуясь не научными фактами, а психотерапевтическими догмами.

 

Психотерапевты и психологи – приверженцы психотерапии убеждены, что возможности науки пока или вообще по самой своей сути ограничены, и нужен некий иной метод познания, некая понимающая психология, эмпатия, способы выявления некоего неосознанного материала. При этом психотерапевты не понимают, что эти способы скорее приведут к ошибкам, ложным воспоминаниям, чем позволят что-то выявить.

 

Психотерапевты не понимают, что скорее наполняют клиента собственными догмами, чем получают от клиента объективные сведения.

 

Ни супервизия, ни психотерапевтические конференции и тусовки реально не являются средствами коррекции субъективизма, а наоборот – являются средством усугубления, оживления иллюзий за счет их группового подтверждения, взаимной легитимизации.

 

Все это превращает психотерапевта, психолога в самого настоящего фрика (лжеученого), а клиента – в оболваненного субъекта.

 

P.S. Изложенные в статье выводы в меньшей степени относятся к специалистам, практикующим научно-обоснованные формы психотерапии: поведенческую и когнитивно-поведенческую. В любом случае, наиболее важным является научная осведомленность специалиста, его умение отличать достоверные суждения от суждений недостоверных.

 

кандидат психологических наук Александр Невеев

 

ЛИТЕРАТУРА

 

Майерс Д. Интуиция. Возможности и опасности. — СПб: Питер, 2013. — 272 с.

Ошибки, которые были допущены (но не мной): почему мы оправдываем глупые убеждения, плохие решения и пагубные действия / Кэрол Теврис, Эллиот Аронсон. — М.: Инфотропик Медиа, 2012. — 336 с.

Meehl, P. E. Psychology: Does our heterogeneous subject matter have any unity? // Minnesota Psychologist, 1986, 35 (Summer), рр. 3-9.

Renaud H., Estess F. Life history interviews with one hundred normal american males: «pathogenicity» of childhood // American Journal of Orthopsychiatry, 1961, Vol. 31, Issue 4, pp. 786-802.