РЕЗОНАНСЫ

Отрывки из разных литературных произведений, которые резонируют с моим внутренним состоянием в данный момент, короче терапия.)

- Однажды, мне показалось, что он умирает, и я помогла ему. Привела в студию, подала воды. И он приобрел надо мной страшную власть, я стала воском в его руках. Вся моя воля исчезла, я должна была выполнять его приказания. А если пыталась сопротивляться..

Ее лицо исказилось болью и страхом.

Маргарет словно обезумела. Впервые она заговорила обо всем происшедшем, и то, что так долго копилось в душе, прорвалось. Артур попытался успокоить ее:

- У тебя расшатались нервы. Постарайся взять себя в руки. Хаддо такой же человек, как и все.

- Да, ты всегда смеялся над ним. Не желал прислушаться к тому, что он говорит. Но я-то, ЗНАЮ! Я своими глазами видела то, что не поддается никакому объяснению. Говорю тебе: Хаддо обладает чудовищной силой! Еще в первый день, когда я осталась наедине с ним, он как бы перенес меня на жуткий шабаш. Я явственно видела отвратительные мерзости и разврат, воспоминания о котором, постоянно преследуют меня! Когда мы посетили его дом в Стаффодшире, я узнала это место: узнала пустынные скалы, деревья и весь пейзаж.

Иногда мне кажется, я сойду с ума от всего этого кошмара!

- Послушай, - сказал он, - ты должна немедленно уйти отсюда. Тебе нельзя больше жить с ним. Ты никогда не должна возвращаться к нему.

- Я не могу покинуть Хаддо. Несмотря ни на что, я безумно люблю его. И ненавижу. Он внушает мне отвращение. И все же, что-то пусть против воли, притягивает меня к нему. Моя плоть стремится к нему.

Артур в смущении отвернулся.

- Я противна тебе?

Он покраснел, но не находил ответа.

- Если бы ты только знал! – повторила она горестно.

В ее тоне прозвучала такая безысходность, что Артур с удивлением посмотрел на Маргарет. Щеки ее пылали, она тяжело дышала, казалось, молодая женщина готова была вот-вот разрыдаться.

- Если бы ты посетил Монте-Карло, ты слышал бы, что там говорили о нас. Они считают, что только благодаря мне, Оливеру везет за игорным столом. Ему доставляло удовольствие развращать мою душу, но… Во мне не осталось чистоты. Я насквозь порочна. Я не могу думать о себе без отвращения.

Лицо Артура покрылось холодным потом, оно побелело как мел. Ему стало ясно, что он сейчас прикоснулся к тайне, которую не может постичь.

Таис подняла руку и громко обратилась к Александру:

- Ты знаешь, я никогда не прошу наград и подарков. Но разреши сказать речь и не гневайся, если она тебе не понравится!

- Речь, речь, Таис! Речь – дружно заорали воины.

Александр весело кивнул, выпил неразбавленного вина и снова опустился на трон.

- Завтра вы уходите на север, оставляя в неприкосновенности обиталище сокрушенной вами деспотии!

Этот город – продолжала Таис – сердце и душа Персии. К моему великому удивлению, кроме сокровищ и роскошных дворцов, здесь нет ни храмов, ни собрания ученых и философов, ни театров, ни гимнасионов. Не созданы статуи и не написаны картины, прославляющие красоту и подвиги богов в образе людей и божественных героев.

Чаши колон по сорок локтей на платформе в тридцать локтей высоты – все это лишь для того, чтобы возвысить владык унижением подданных. Ради этого здесь трудились искалеченные эллины, ионийцы, македонцы и фракийцы, толпу которых мы встретили? Ради этого Ксеркс со своим злым сатрапом принес смерть и кровь в Элладу, дважды сжигал мои родные Афины, увел в плен тысячи и тысячи искусных мастеров нашей страны! Я здесь одна с вами герои-победители. Я служу богине красоты, и знаю что нет хуже преступления, чем поднять руку на созданное человеком прекрасное!

Воины одобрительно и грозно загудели.

- Неужели я одна ношу в своем сердце пожарище Афин? Неужели божественный Александр нашел удовольствие усесться на троне разорителя Эллады, будто слуга, забравшийся в покои господина?

Голос афинянки, высокий и звенящий, хлестнул словами, как бичом. Александр вскочил, будто ужаленный. Люди оцепенели.

- Что же ты хочешь, афинянка? – спросил царь таким львиным рыком, что закаленные воины вздрогнули.

Таис поняла великую власть полководца над своими людьми, магическую силу его голоса, подчинявшего громадные толпы людей.

Она подняла на Александра огромные горящие глаза и протянула руку.

- Огня! – звонко крикнула она на весь зал.

Александр обхватил ее за талию, сорвал со скамьи и подвел к стене.

- Возьми! – он снял факел и подал гетере, а сам взял второй.

Александр повернулся и повел вдоль стен Таис за руку. Два факела мгновенно подожгли занавеси, подвески и шнуры, деревянные переплеты для цветов.

Безумие разрушения охватило сподвижников Александра..

Он умолк и вновь начал взбираться по тропе заметно быстрее, чем раньше.

Сверху к ним навстречу опрометью бежал крохотный гоблин - пестрая

рубаха, которая была ему велика, билась на ветру.

- Эль! - верещал он. - Эль!

Он остановился перед ними, еле удерживаясь на ногах.

- Ну, и что - эль? - пропыхтел мистер О'Тул. - Или ты хочешь покаяться,

что осмелился его попробовать?

- Он скис! - стенал маленький гоблин. - Весь этот заклятый чан скис!

- Но ведь эль не может скиснуть! - возразил Максвелл, понимая, какая

произошла трагедия.

Мистер О'Тул запрыгал на тропе, пылая яростью. Его лицо из коричневого

стало багровым и тут же полиловело. Он хрипел и задыхался.

- Нет, может! Если его сглазить! Проклятие, о проклятие!

Он повернулся и заспешил вниз по тропе в сопровождении маленького

гоблина.

- Только дайте мне добраться до этих гнусных троллей! - вопил мистер

О'Тул. - Только дайте мне наложить лапы на их жадные глотки! Я их выкопаю

из-под земли вот этими самыми руками и повешу на солнце сушиться! Я спущу с

них со всех шкуры! Я их так проучу, что они вовек не забудут!..

Его угрозы все больше сливались в нечленораздельный рев, пока он быстро

удалялся вниз до тропе, спеша к мосту, под которым обитали тролли.

Два человека с восхищением смотрели ему вслед, дивясь такому

всесокрушающему гневу.

- Ну, - сказал Черчилл, - вот мы и лишились возможности испить сладкого

октябрьского эля.

 

К.Саймак "Заповедник гоблинов"

Баллада о прокуренном вагоне

Кочетков А.

 

С любимыми не расставайтесь,

С любимыми не расставайтесь...

- И каждый раз навек прощайтесь,

Когда уходите на миг.

 

 

- Как больно, милая, как странно,

Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,

Как больно, милая, как странно

Раздваиваться под пилой.

Не зарастёт на сердце рана -

Прольётся чистыми слезами,

Не зарастёт на сердце рана -

Прольётся пламенной смолой...

 

- Пока жива, с тобой я буду -

Душа и кровь нераздвоимы,

Пока жива, с тобой я буду -

Любовь и смерть всегда вдвоём.

Ты понесёшь с собой, любимый,

Ты понесёшь с собой повсюду,

Ты понесёшь с собой повсюду

Родную землю, милый дом.

 

- Но если мне укрыться нечем

От жалости неисцелимой,

Но если мне укрыться нечем

От холода и темноты?

 

- За расставаньем будет встреча -

Не забывай меня, любимый,

За расставаньем будет встреча,

Вернёмся оба - я и ты.

 

- Но если я безвестно кану -

Короткий свет луча дневного,

Но если я безвестно кану

За звёздный пояс, млечный дым?

 

- Я за тебя молиться стану,

Чтоб не забыл пути земного,

Я за тебя молиться стану,

Чтоб ты вернулся... невредим.

 

- Трясясь в прокуренном вагоне,

Он стал бездомным и смиренным.

Трясясь в прокуренном вагоне,

Он полуплакал, полуспал,

Когда состав на скользком склоне

Вдруг изогнулся страшным креном,

Когда состав на скользком склоне

От рельс колёса оторвал.

Нечеловеческая сила,

В одной давильне всех калеча,

Нечеловеческая сила

Земное сбросила с Земли,

И никого не защитила

Вдали обещанная встреча,

И никого не защитила

Рука, зовущая вдали...

 

- С любимыми не расставайтесь,

С любимыми не расставайтесь...

 

- С любимыми не расставайтесь,

Всей кровью прорастайте в них,

 

- И каждый раз навек прощайтесь,

И каждый раз навек прощайтесь...

 

- И каждый раз навек прощайтесь,

Когда уходите на миг.

Inside

 

lyrics by* Sting from the album 'Sacred Love'

 

 

Inside the doors are sealed to love

Inside my heart is sleeping

Inside the fingers of my glove

Inside the bones of my right hand

Inside it's colder than the stars

Inside the dogs are weeping

Inside the circus of the wind

Inside the clocks are filled with sand

Inside she'll never hurt me

Inside the winter's creeping

Inside the compass of the night

Inside the folding of the land

 

Outside the stars are turning

Outside the world's still burning

 

Inside my head's a box of stars I never dared to open

Inside the wounded hide their scars, inside this lonesome sparrow's fall

Inside the songs of our defeat, they sing of treaties broken

Inside this army's in retreat, we hide beneath the thunder's call

 

Outside the rain keeps falling

Outside the drums are calling

Outside the flood won't wait

Outside they're hammering down the gate

 

Love is the child of an endless war

Love is an open wound still raw

Love is a shameless banner unfurled

Love's an explosion,

Love is the fire of the world

Love is a violent star

A tide of destruction

Love is an angry scar

A violation, a mutilation, capitulation, love is annihilation.

 

Inside the failures of the light, the night is wrapped around me

Inside my eyes deny their sight, you'd never find me in this place

Inside we're hidden from the moonlight, we shift between the shadows

Inside the compass of the night, inside the memory of your face

 

Outside the walls are shaking

Inside the dogs are waking

Outside the hurricane won't wait

Inside they're howling down the gate

 

Love is the child of an endless war

Love is an open wound still raw

Love is a shameless banner unfurled

Love's an explosion,

Love is the fire at the end of the world

Love is a violent star

A tide of destruction

Love is an angry scar

The pain of instruction

Love is a violation, a mutilation, capitulation,

Love is annihilation.

 

I climb this tower inside my head

A spiral stair above my bed

I dream the stairs don't ask me why,

I throw myself into the sky

 

Love me like a baby, love me like an only child

Love me like an ocean; love me like a mother mild

Love me like a father, love me like a prodigal son

Love me like a sister, love me like the world has just begun

Love me like a prodigy, love me like an idiot boy,

Love me like an innocent, love me like your favorite toy

Love me like a virgin, love me like a courtesan,

Love me like a sinner, love me like a dying man.

 

Annihilate me, infiltrate me, incinerate me, accelerate me, mutilate me, inundate me, violate me, implicate me, vindicate me, devastate me

 

Love me like a parasite, love me like a dying sun

Love me like a criminal, love me like a man on the run

 

Radiate me, subjugate me, incubate me, recreate me, demarcate me, educate me, punctuate me, evaluate me, conjugate me, impregnate me, designate me, humiliate me, segregate me, opiate me, calibrate me, replicate me

Форум является русскоязычным, потому использование

обширных текстов на иностранных языках не приветствуется.

Рассчитываю на понимание.

 

VadimT, коли размещу отрывок старины Уильяма на староанглийском -

осилите? Я то староанглийский знаю. А Вы? Так что - не выпендривайтесь.

Ательни рассказывал об испанских писателях- мистиках, в каждом из них жил тот самый страстный порыв к незримому, который Филипп почувствовал в картинах Эль Греко. Все они были детьми своего века, - Терес де Авила, Сан- Хуан де ла Круус, фрай Дьего де Леоне - в их жилах струилась сила, накопленная вековыми битвами с маврами; они были горды, ибо стали владыками мира. Жизнь была бурной и многоликой. Картины Эль Греко объясняли их стихи, а стихи объясняли картины.

У Филиппа выработалось брезгливое отношение к идеализму. Он всегда страстно любил жизнь, и опыт подсказывал ему, что идеализм – чаще всего трусливое бегство от жизни. Идеалист уходит в себя, потому что страшится напора человеческой толпы; у него не хватает сил для борьбы, и поэтому он считает ее занятием для черни; он тщеславен, а так как ближние не соглашаются с его оценкой самого себя, он утешается тем, что платит им презрением. Для Филиппа типичным идеалистом был Хейорд: белокурый, томный, теперь уже тучный и полысевший, он все еще намекал на то, что в один прекрасный день создаст что-то нетленное, а за всем этим скрывалось пьянство и грязные похождения с уличными девками.

Но вот сейчас, кажется, Филипп чувствовал себя на пороге какого-то открытия.

Нечто, более совершенное, чем реализм – которому он так поклонялся; в картинах Эль Греко были подлинная сила, настоящее мужество; жизнь тогда принималась во всех ее проявлениях, с ее уродством и красотой, убожеством и героизмом. Филиппу казалось, что он глубже постигает сущее, глядя на него печальными глазами мертвых грандов Кастилии, а жестикуляция святых, такая судорожная и дикая, приобретала тайный смысл.

Филипп был глубоко взволнован. Он увидел проблеск правды, как в темную бурную ночь можно увидеть при свете зарниц дальнюю гряду гор. Он понял, что человек не должен обрекать свою жизнь на череду случайностей, ибо воля его могуча.

Он казалось, увидел, что самоограничение может быть не менее страстным и решительным, чем покорность страстям, а внутренняя жизнь может быть столь же разнообразной, многогранной, содержательной и богатой событиями, как жизнь покорителя чужих стран и исследователя неведомых земель.

Любовь - где же ещё она должна быть как не на Острове Любви?

 

Мы валялись в тёплом песке, щурясь на искрящееся в волнах солнце, и болтали глядя на набегавшую к нашим ногам и откатывающуюся пену волн.

- Ты когда нибудь любила? - вдруг спросил я, и сам удивился звуку своего собственного голоса и праздности с которой был произнесён этот вопрос. Она тоже несколько удивлённо посмотрела на меня, потом проскользнув взглядом по линии горизонта и отвернув голову от меня тихо сказала: Да, один раз...

Я подумал что мне не стоило задавать этот вопрос, особенно сейчас, но она вдруг охотно и быстро заговорила:

- Три года назад я встретила Его на Ибице, это была ещё та история... В первый же день по прибытию мы пошли купаться, прыгали и ныряли с камней возле берега. Вдруг я услышала крики и увидела группу людей сбегающихся под навес. Подбежав туда я увидела Елену, которая лежала на песке и всю её ногу заливала кровь. Как мне потом объяснили она прыгала в воду и ударилась ногой о камни... И тут я увидела Его, он уверенно протиснулся сквозь толпу, коротко сообщив всем что он доктор, подхватил рыдающую Елену в свои сильные руки и отнёс её в госпиталь. Елена была в-порядке уже часа через два и мы ужинали втроём. Его спокойная уверенность, низкий и очень вкрадчивый голос, плавные движения его длинных пальцев просто завораживали меня, а главное с ним было весело... как с тобой! - добавила она и захихикала.

- Спасибо, я восприму это как комплимент...

- Разумеется, - продолжала Джои не заметив сарказма моего замечания, - Он ухаживал за Еленой, та относилась к нему с благодарностью и уважением, как к своему "спасителю", а я в него влюбилась...

- А Елена знала о твоём чувстве?

- Да.

- Ну и?

- Она позволила мне его один раз иметь...

- ???

- Он часто оставался ночевать у нас с Еленой, и вот когда я ей призналась что люблю Его, она однажды после парти оставила нас в одной кровати, а сама ушла до утра.

- Он что был пьян беспамяти?

- Нет, ну почему? - задумчиво пробормотала Джои, - Он сразу проснулся когда я начала его ласкать, - она провела пальчиком по моему ***, а потом вдруг шлёпнула его ладошкой, от чего он взлетел описав полукруг в воздухе беспомощно шлёпнувшись на мой живот, и заставив хозяина тут-же сесть, прикрывая сокровенное от "избиений"

- Ты что хочешь сказать что меня можно захотеть только на пьяную голову??? - возмутилась она.

- Нет, ну что ты, просто я понял так, что это произошло без Его ведома... - оправдывался я, прикрываясь руками, - ведь я же из вас двоих не-задумываясь выбрал ТЕБЯ!

- Это не ты меня, а я тебя выбрала! - справедливо уточнила Джои, убирая мои руки и нежно чмокнув головку моего члена, обращаясь к нему примирительно добавила, - извини, хорошенький!

- А сколько тебе тогда было?

- 19. А что?

- Нет ничего... Ну и?

- Ну и уехали они потом с Еленой вместе, и потом ещё два месяца встречались в Барселоне... пока мы не узнали что Он женат и у него маленькая дочь... Елене было всё-равно, она его не любила, а я мучилась и страдала... ну и решила проследить за ним что бы "поговорить"... и тут я всё о нём узнала. Вы все выродки!

- Не все, я холост... Хотя наверное то же "выродок" - мрачно пошутил я, но она опять не-уловила моего юмора и погладив меня по плечу, промурлыкала:

- Не ты хороший, и я знаю что ты не женат, я прочла твою анкету...

- Это разумно... - и помолчав немного добавил,- А почему ты не боролась за него?

- Я же тебе сказала - Он женат! - удивилась Джои, - нельзя брать чужое, так заповедовал нам Господь... - умиротворённо заключила она, и стряхнула песок с левой груди.

- Твою Любовь тебе послал Господь... а значит это было Его желание направить и испытать тебя... Ты не прошла Божественное испытание! - опять пошутил я, но Джои теперь выглядела явно озадаченной и потерянной.

- Ты так думаешь?... Но что же мне надо было делать? Ведь у него же дочь! И они его то же любят... - сказала она чуть не плача, я промолчал. Она вздохнула и перевернулась на живот, отворачиваясь от меня и подставляя моему взгляду свою аккуратненькую попочку, покрытую золотом мелких песчинок. И вдруг добавила, зачерпнув и швырнув прочь от себя горсть песка: - А я его потом разлюбила, как узнала правду о нём, так и поняла что Он не может быть мой Любимый и Единственный...

Мы оба молчали лёжа на этой песчаной косе, смотря вдаль горизонта. Каждый сейчас думал о своём. Она наверное о Нём, а я думал о той которую встретил пол года назад и просто убил свою зародившуюся Любовь, по причине ещё более эгоистичной чем её - из-за гордыни! Ведь я сам испугался и бежал, просто узнав кто она и чем занимается и даже не попробовал узнать её ближе.

Воспоминания о "похоронах любви" вернули меня постепенно меня из прошлого в тот миг который называется настоящим, и видимо ход её мыслей прошёл такой же путь, наши глаза встретились и губы слились в поцелуе.

- "Прошлого и будущего нет, они отражаются только в моих желаниях..." - напел я услышанный вчера у костра куплет из песни Стивена, - "...и пусть меня греет желаний свет сейчас!"

- А сейчас я счастлива и имею желание пожрать! - весело засмеялась Джои.

- Побежали ужинать!

Наполовину

 

Полуулыбка, полувзгляд,

Полузабытое мгновенье...

Полувосход, полузакат,

Быль утопает в сновиденьи...

Полумечта полусвоя

К полуХристу полуИуде.

Полуживут полулюбя

Полупустые полулюди...

И полуистиной полна

Струна, ведущая к победе.

Полутрезва, полупьяна

Жизнь проповедует и бредит...

 

 

* * *

Я всё теперь приму наполовину.

И, на полсердца наложив печать,

На полувзгляд и полувыстрел в спину

Полуулыбкой буду отвечать.

Полуобман приму на полуверу,

Полуогонь приму на полдуши,

На полбеды отвечу полумерой

И буду скромно доживать в тиши.

Помилуй бог! Как просто и спокойно!

Не надо только принимать всерьез

Обиду, подлость, травлю или бойню,

А также мир надежд, ошибок, грез...

Я буду жить с полухолодной кровью

И ждать багряных листьев к сентябрю.

Я полупьян твоей полулюбовью

И полуверю в то, что говорю

Андрей Белянин

 

 

Fragile

If blood will flow when fresh and steel are one

Drying in the colour of the evening sun

Tomorrow's rain will wash the stains away

But something in our minds will always stay

Perhaps this final act was meant

To clinch a lifetime's argument

That nothing comes from violence and nothing ever could

For all those born beneath an angry star

Lest we forget how fragile we are

 

On and on the rain will fall

Like tears from a star like tears from a star

On and on the rain will say

How fragile we are how fragile we are

 

On and on the rain will fall

Like tears from a star like tears from a star

On and on the rain will say

How fragile we are how fragile we are

How fragile we are how fragile we are

Sand - рады видеть, респект, выше нос голубка сизокрылая...)) ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО! )) :o

- Эта тигра чует, что я ее естественный враг. В один прекрасный день она соберется с духом и прыгнет на меня.

- Не говорите глупостей! - сердито огрызнулась Кэрол. - Он же просто шаловливый котенок.

- Это как посмотреть, - отозвался Оп.

Максвелл еще раз подергал очки и надвинул их на глаза.

И поглядел на Артефакт.

В этом слитке черноты было что-то. Линии, очертания... непонятные формы. Артефакт перестал быть просто сгустком непроницаемой тьмы, отражающим любые попытки проникнуть в него извне, ничего не приемлющим и ничего не открывающим, словно он был вещью в себе, инородным телом во вселенной.

Максвелл завертел головой, стараясь найти наиболее удобный угол зрения, чтобы разобраться в том, что увидел. Во всяком случае, это не записи... Нет, это что-то совсем другое! Он нащупал винт фокусировки и попробовал изменить настройку.

- В чем дело? - спросила Кэрол.

- Не понимаю...

И в то же мгновение он понял. И увидел. В уголке бруса виднелась лапа, покрытая радужной пленкой... или кожей... или чешуей, с когтями, сверкающими, как алмазы. И эта лапа... шевелилась и дергалась, словно стараясь высвободиться и дотянуться до него.

Максвелл вздрогнул, инстинктивно отпрянул и вдруг почувствовал, что падает. Он попытался извернуться так, чтобы не удариться затылком. Его плечо задело бархатный канат, и стойки с грохотом опрокинулись на пол. Однако канат успел спружинить, и Максвелл упал на бок, чуть не сломав ключицу, но зато его голова не коснулась каменного пола. Он рывком сдвинул очки в сторону, чтобы освободить глаза.

Артефакт над ним стремительно изменялся. Из сгустка тьмы возникало что-то, свивалось и билось в судорожном стремлении вырваться на свободу. Что-то живое, полное буйной энергии, ослепительно прекрасное.

Изящная, вытянутая вперед голова, зубчатый гребень, сбегающий от лба по шее и спине. Могучая грудь, продолговатое туловище с полусложенными крыльями, красиво изогнутые передние лапы с алмазными когтями. Сказочное создание сверкало и переливалось всеми цветами радуги в ярком свете ламп, нацеленных на Артефакт - вернее, на то место, где раньше был Артефакт. И каждая сияющая чешуйка была зеркальцем, отражающим пучки бронзовых, золотых, оранжевых и голубых лучей.

Дракон, подумал Максвелл. Дракон, возникший из черноты Артефакта!

Дракон, наконец обретший свободу после миллионов лет заключения в сгустке мрака.

Дракон! После стольких лет поисков, размышлений, неудач он всетаки увидел живого дракона!

И совсем не такого, каким он рисовался его воображению, не прозаическое создание из плоти и чешуи, но великолепнейший символ. Символ дней расцвета хрустальной планеты, а может быть, и всей той вселенной, которая канула в небытие, уступая место новой, нашей Вселенной, - древний, легендарный современник тех странных, необыкновенных рас, захиревшими жалкими потомками которых были гоблины, тролли, феи и баньши. Существо, название которого передавалось от отца к сыну тысячами и тысячами поколений, но которого до этой минуты не видел ни один человек.

 

К.Саймак "Заповедник гоблинов"

....

На вдохновенных похожи они; но не сердце вдохновляет их - а месть. И если они становятся утонченными и холодными, это не ум, а зависть делает их утонченными и холодными.

Их зависть приводит их даже на путь мыслителей; и в том отличительная черта их зависти, что всегда идут они слишком далеко; так что их усталость должна в конце концов засыпать на снегу.

В каждой жалобе их звучит мщение, в каждой похвале их есть желание причинить страдание; и быть судьями кажется им блаженством.

Но я советую вам, друзья мои: не доверяйте никому, в ком сильно стремление наказывать!

Это - народ плохого сорта и происхождения; на их лицах виден палач и ищейка.

Не доверяйте всем тем, кто много говорят о своей справедливости! Поистине, их душам недостает не одного только меду.

И если они сами себя называют "добрыми и праведными", не забывайте, что им недостает только - власти, чтобы стать фарисеями!

Друзья мои, я не хочу, чтобы меня смешивали или ставили наравне с ними.

....

 

Ф.Ницше "Так говорил Заратустра"

Удивительно, как словесные образы действуют на людей с богатым и развитым воображением..

 

Вот только что, я была этим самым драконом, ощущала подрагивание каждой своей зеркальной чешуйки,

 

твердость каждого своего алмазного ногтя..

 

А внутри у меня присутствовало нечто мощное, свернутое, как тугая пружина, древнее, парадоксальное и пугающее...

 

Но вот еще минута..и как поднимающийся ветерок сносит и развеивает утренний туман, так и этот мираж тает и вот его уже нет..

Кинулись оба на вора они; в волоса уцепившись,

На пол его повалили, кричащего громко и крепко

Руки и ноги ему, их с великою болью загнувши

На спину, сзади скрутили плетеным ремнем, как велел им

Сын Лаэртид, многохитростный муж, Одиссей благородный.

……………………………………………………………….

Оба с оружием, дверь за собой затворив, удалились.

К месту они подошли, где стоял Одиссей хитроумный.

Яростью все там кипели. В дверях на высоком пороге

Четверо грозно стояли; другие толпились в палате.

К первым тогда подошла светлоокая дочь громовержца,

Сходная с Ментором видом и речью, богиня Афина.

Ей, Одиссей ободрившийся бросил крылатое слово:

«Ментор, сюда! Помоги нам; бывалое дружество вспомни;

Много добра от меня ты имел, мой возлюбленный сверстник».

Так говорил он, а внутренне мыслил, что видит Афину.

Но женихи обратились на Ментора всею толпою.

Первый сказал Агелай, сын Дамасторов: «Будь осторожен,

Ментор, не слушай его убеждений, не думай в сраженье

С нами вступать, подавая ему безрассудную помощь.

С нами один он не сладит, свое мы возьмем; но, когда мы,

Их пересилив обоих, отца уничтожим и сына,

С ними тогда умертвим и тебя, ненавистного, если

Вздумаешь здесь к ним пристать; головою заплатишь за дерзость!

……………………………………………………………….

Кончил он. Наглость его раздражила богиню Афину.

Гневными стала она упрекать Одиссея словами:

«Нет уж в тебе, Одиссей, той отваги могучей, с которой

Ты за Елену Аргиевскую, дочь светлорукую Зевса,

Девять с троянами лет так упорно сражался; в то время

Много погибло врагов от тебя в истребительной битве;

Хитрость твоя, наконец, и Приамов разрушила город.

Что ж? Отчего ты домой возвратясь, Одиссей с женихами

Так нерешительно, медленно к битве теперь приступаешь?

Друг, ободрись! На меня погляди, ты увидишь, как смело

Против врагов, на тебя нападающих здесь совокупно,

Выступит Ментор Алкимид, тебе за добро благодарный».

Кончив, она Одиссею не вдруг даровала победу:

Бодрость царя и разумного сына его Телемаха

Строгому опыту прежде желая подвергнуть, богиня

Вдруг превратилась, взвилась к потолку и на черной от дыма

Там перекладине легкою сизою ласточкой села….»

Ф.НИЦШЕ

 

Песня феокритовского козопаса

 

Лежу я, кишки свело, -

Клопы меня съели.

А там еще шум и светло!

Одно веселье…

Она хотела прийти,

Жду, как собака,-

Уже солнцу пора взойти,

И нет ни знака.

А ведь обещала одним

Взглядом, без позы? –

Или она за любым

Бежит, как козы?

Ах, как я ревнив и зол

К ее нарядам!

Неужто любой козел

Берет у нее что надо?

Кипит многословный яд

В любовном растворе.

Так душной ночью блестят

В саду мухоморы.

Любовь меня валит с ног,

Как дьяволица, -

В горло не лезет кусок,

Что же мне зря давиться!

Уже месяц уплыл за моря,

И звезды стали угрюмы,

Светлеет заря, - а я

Охотно бы умер!

...

- Этого, мистер Шарп, окажется недостаточно, - сказал колесник. - Далеко, далеко недостаточно. Мы возбудим против вас преследование по закону.

Мы пустим против вас в ход все, чем мы располагаем. Мы сделаем все, чтобы ввергнуть вас в разорение и...

- Ах ты, самоходная тачка! - вдруг взорвался Шарп.- На какой это закон вы думаете ссылаться? Галактический закон неприложим к таким тварям! И если вы воображаете, что можете являться сюда и угрожать мне...

В проеме двери из ничего возник Дух.

- Явился, наконец! - взревел Оп сердито.- Где тебя носило всю ночь? Куда ты девал Шекспира?

- Бард в безопасном месте,- ответил Дух,- но у меня другие известия.- Рукав его одеяния взметнулся, указывая на колесника.-Его сородичи ворвались в заповедник гоблинов и ловят дракона!

Так, значит, они с самого начала охотились именно за драконом, несколько нелогично подумал Максвелл. Значит, колесники всегда знали, что в Артефакте скрыт дракон? И сам себе ответил - да, конечно, знали! Ведь это они сами или их предки жили на Земле в юрский период. В юрский период - на Земле? А в какие времена на разных других планетах? Ламберт назвал их сервами, носильщиками, рабочим скотом. Были ли они биологическими роботами, которых создали эти древние существа? А может быть, одомашненными животными, приспособленными с помощью генетической обработки к выполнению определенных функций?

И вот теперь эти бывшие рабы, создав собственную империю, пробуют завладеть тем, что с некоторым правом могут считать своим. Потому что больше нигде во всем мире, исключая разрозненные, вымирающие остатки былых поселений, не осталось иных следов гигантского замысла освоить новую юную вселенную, о котором мечтала хрустальная планета.

...

К.Саймак "Заповедник гоблинов"

Стой! – приказала я ему. – А я хочу, чтобы понял ты. Хотя не уверена, способен ли ты что-либо вообще понять. Она, твоя мертвая девочка. Красавица и умница. Она родилась среди дорогих вещей. Среди цветов. Она знала музыку и литературу. У нее был прекрасный интеллигентнейший отец. Она не была лишена родительской любви и понимания. Она ни в чем не нуждалась. Но ее тянуло туда… В эти злачные места. И она перечеркнула все прекрасное, что подарила ей судьба. Все, Малыш! Вот и вся логика. Потому что это зависит не от мира, в котором родился. Это зависит от человека. От его воли. От чувства собственного достоинства. Вот почему я никогда не щадила таких, как ты. Никогда…

авт. Е Агранович

 

Em

Я в весеннем лесу пил березовый сок,

E7 E Am

С ненаглядной певуньей в стогу ночевал.

H7 Em

Что имел - не сберег. Что любил - потерял.

Am F#7 H7

Был я смел и удачлив, но счастья не знал.

 

И носило меня, как осенний листок.

Я менял имена, я менял города.

Надышался я пылью заморских дорог,

Где не пахнут цветы, не светила луна.

 

И окурки я за борт бросал в океан,

Проклинал красоту островов и морей,

И бразильских болот малярийный туман,

И вино кабаков, и тоску лагерей.

 

Зачеркнуть бы всю жизнь да сначала начать,

Полететь к ненаглядной певунье своей...

Да вот только узнает ли Родина-мать

Одного из пропащих своих сыновей?

Твоя нежность (1966)

Стихи: С.Гребенников , Н.Добронравов

 

Век двадцатый — век больших разлук…

И тебе сейчас трудней, чем мне, —

Ждать труднее, чем идти на риск…

Между нами миллиарды звёзд,

Между нами радиаций яростный дождь,

Но в небо

С далёкой земли

Долетает

Твоя нежность…

 

Может, надо улететь, чтоб знать,

Сколько в мире алых солнц и лун,

Может, надо улететь, чтоб знать,

Как беспомощно мала земля, —

Но огромна лишь одна земная любовь…

И здесь, во Вселенной,

Меня

Согревает

Твоя нежность.

 

Я лечу, и на меня глядят

Воспалённые зрачки планет;

Слышу ласковое пенье звёзд, —

Светел голос неземных светил…

Только в мире нет любви

Сильнее земной,

И здесь, во Вселенной,

Меня окрыляет

Твоя нежность…

 

А тебе ещё осталось ждать

Ровно столько, сколько мне летать…

Спасибо, родные, Джубал, Птичка Тари ..- все мои любимые строчки..так согревают в холодный, дожливый и мрачный день..как сегодня...

 

И все какое-то беспокойство, какое-то искательство, ..все чего-то ищет мятежный дух, и все чего-то просит душа.., а чего.. поди-разбери..

 

А вот такие строчки, знакомые, но забытые , связанные ассоциативно с другими моментами.. прилива энергии, трогательных переживаний,

 

солнечно искрящейся радости.. затмевают смятения духа, бесов уныния...возвращают душе жизнерадостность и окрыленность.. как будто

 

говорят: ДЫШИ..УЛЫБАЙСЯ..ЛЮБИ..ЖИВИ..

BONIFATS

 

 

Рас-стояние: вёрсты, мили...

Нас рас-ставили, рас-садили,

Чтобы тихо себя вели,

По двум разным концам земли.

 

Рас-стояние: версты, дали...

Нас расклеили, распаяли,

В две руки развели, распяв,

И не знали, что это - сплав

 

Вдохновений и сухожилий...

Не рассорили - рассорили,

Расслоили...

Стена да ров.

Расселили нас, как орлов -

 

Заговорщиков: вёрсты, дали...

Не расстроили - растеряли.

По трущобам земных широт

Рассовали нас, как сирот.

 

Который уж - ну который - март?!

Разбили нас - как колоду карт!

 

24 матра 1925 (М.Цветаева)