Ваши любимые стихотворения

Ахматова

 

Как белый камень в глубине колодца,

Лежит во мне одно воспоминанье.

Я не могу и не хочу бороться:

Оно — веселье и оно — страданье.

Мне кажется, что тот, кто близко взглянет

В мои глаза, его увидит сразу.

Печальней и задумчивее станет

Внимающего скорбному рассказу.

Я ведаю, что боги превращали

Людей в предметы, не убив сознанья,

Чтоб вечно жили дивные печали.

Ты превращен в мое воспоминье.

извините что длинный (Аглая Датешидзе.)

 

"Хочешь гляди, а не хочешь, так не гляди:
Я уродилась с огромной дырой в груди.
И чтоб ночами от ужаса не кричать,
Все родные решили не замечать.
Доктор, порассмотрев на стене ковры,
Через меня, сообщил мне, что нет дыры.
Мама навешала елочной мишуры.
Папа велел мне стыдиться своей хандры.
Я лила в нее кофе, несла цветы,
Чтобы как-то спасаться от пустоты.
Я вставляла туда мужчин, подруг,
Книги, идеи, работу и все вокруг.
Складывала конфеты и шоколад
Тоннами. А потом листовой салат.
Мужа, ребенка, машину, свои мечты,
Яркие безделушки, смартфон, кресты.
Позже болезни. С надеждой смотря вокруг,
Преданным взглядом, искала, ну где тот друг,
Принц, целитель, гуру или святой,
Кто мне поможет справиться с пустотой.
Сразу была готова впустить любя
Первого встречного, но не саму себя.
Будто собака голодная в конуре,
Будто бы нищенка у проходных дверей.
Стыдно подумать, что делала, где спала
С кем ночевала, что ела, о чем врала.
Как наутро, сделав приличный вид,
Всем говорила, что вовсе и не болит...
В новых платьях, дыхание затая,
Тайно мечтала, что я, наконец, - не я.
Красила волосы в неисправимый цвет,
Рьяно старалась нарушить любой запрет.
Годы идут, и я снова ответ ищу.
Радуюсь разному, и о больном грущу.
Рая не будет. Но кажется, будто свет
Светит мне в душу. И в ней говорит поэт.
Ну а когда недостаточно света дня,
Луч пробивается будто бы из меня.
Через мою дыру, словно в лупу дней,
Люди рядом видят себя ясней.
Сами приходят и часто благодарят.
Вечно в нее мне что-нибудь говорят.
Дети целуют краюшки пустоты,
И доверяют мне тайно свои мечты.
Кто-то (вот это истинно удивил!)
Даже признался моей пустоте в любви.
Как-то художник пришел и, разинув рот,
Мне говорил, что не видел таких пустот.
Кто-то заметил, что тихая пустота
Всех принимает в объятия. И тогда
В ней происходит чудо. И если встать,
Не шевелясь, начинает нас исцелять.
Я бы хотела сказать вам, что все ништяк,
И что дыра затянется просто так.
Но вы простите, я точно не буду врать,
Я не знаю, как мне её залатать.
Мудрые говорят, к сорока годам,
Там, на месте дыры, остается шрам.
Если погода к нам, смертным, благоволит,
То он почти не ноет и не болит.
Может быть по прошествии многих дней
Я успокоюсь и стану чуть-чуть мудрей.
А однажды пойму, что дыра и грусть
Точно размером с Бога. И улыбнусь.
Точно размером с душу. И, не спеша,
Я осознаю, что это и есть душа."

Песня группы Slipknot

 

 

 

Казалось, она переселилась в моё тело

И испытала мой стыд,

Страдания и боль,

Она насквозь пропитала и обволокла меня собой.

Я бы отдал всё, чтобы заполучить её,

Чтобы заполучить её.

 

 

 

Я не знаю, что делать,

Я не знаю, что делать,

Когда она печалит меня.

 

 

Она для меня всё,

Недостижимая мечта,

Забытая песня,

Недосягаемая…

Она – миф, в который я вынужден верить.

Всё, что мне нужно для осуществления мечты, это ещё одно оправдание…

 

 

Я не знаю, что делать,

Я не знаю, что делать,

Когда она печалит меня.

 

 

 

Я вцепляюсь себе в горло

И душу себя,

Разрываемый на части…

Я не хочу, нет,

Я не хочу быть таким…

 

 

 

Но я не позволю этому чувству овладеть мной…

Я не позволю этому чувству овладеть мной…

Я не позволю этому чувству овладеть мной…

Я не позволю этому чувству овладеть мной…

Модераторы, не баньте меня пожалуйста.

Тут из пестни, слов не выбросишь.

 

Саша Черный

Под сурдинку

 

Хочу отдохнуть от сатиры...

У лиры моей

Есть тихо дрожащие, легкие звуки.

Усталые руки

На умные струны кладу,

Пою и в такт головою киваю...

 

Хочу быть незлобным ягненком,

Ребенком,

Которого взрослые люди дразнили и злили,

А жизнь за чьи-то чужие грехи

Лишила третьего блюда.

 

Васильевский остров прекрасен,

Как жаба в манжетах.

Отсюда, с балконца,

Омытый потоками солнца,

Он весел, и грязен, и ясен,

Как старый маркёр.

 

Над ним углубленная просинь

Зовет, и поет, и дрожит...

Задумчиво осень

Последние листья желтит,

Срывает,

Бросает под ноги людей на панель...

А в сердце не молкнет свирель:

Весна опять возвратится!

 

О зимняя спячка медведя,

Сосущего пальчики лап!

Твой девственный храп

Желанней лобзаний прекраснейшей леди.

Как молью изъеден я сплином...

Посыпьте меня нафталином,

Сложите в сундук и поставьте меня на чердак,

Пока не наступит весна.

Фридрих Шиллер
«Друзьям»

Лучше было встарь, чем в наше время,
Это, други, признаётся всеми;
Благородней был и род людской.
Если б мы истории не знали,
Нам о том бы камни рассказали,
Вырытые из груди земной.

Но те радостные поколенья
Все исчезли, головы сложив.
Мы, мы живы! Наши все мгновенья.
А ведь прав лишь тот, кто жив.

Есть и край, друзья, счастливей края,
Где живём мы с вами, прозябая, —
Странники твердят нам без конца.
Нас природа многого лишила,
Но зато искусство наградило:
Греются в его лучах сердца.

Лавров здесь не сыщешь, вот досада,
С миртом зимы обошлись бы зло,
Но растут здесь лозы винограда, —
Ими увенчай чело.

Как хорош богатый и обширный
В устье шумной Темзы торг всемирный,
С четырёх стран света корабли
Появляются и исчезают,
Все богатства мира там сверкают,
Царствуют там деньги — бог земли.

Но не в том ручье, который нёсся
После ливня, мутен, шумен, дик, —
В ясной водной глади, в тихом плёсе
Отразился солнца лик.

Северян богаче несравнимо
Нищий в Ангельских воротах Рима,
Ибо созерцает вечный Рим,
Ибо весь он окружён прекрасным;
Как второе небо в небе ясном,
Высится собор Петра над ним.

Да, но Рим, при всём своём сверканье,
Лишь гробница сгинувших веков.
Любит жизнь вдыхать благоуханье
Расцветающих цветов.

Лучше нас живёт, быть может, всякий,
Наша жизнь тиха, скромна, однако
Новым солнца не видал никто,
Мы ж времён величье ближних, дальних
Видим на подмостках театральных,
Чувств и смысла полное зато.

Всё исчезло, скрылось, миновало,
Лишь, фантазия, ты молода.
То, чего на свете не бывало,
Не стареет никогда.

Есенин Сергей

 

***********

 

Эта улица мне знакома,
И знаком этот низенький дом.
Проводов голубая солома
Опрокинулась над окном.

Были годы тяжелых бедствий,
Годы буйных, безумных сил.
Вспомнил я деревенское детство,
Вспомнил я деревенскую синь.

Не искал я ни славы, ни покоя,
Я с тщетой этой славы знаком.
А сейчас, как глаза закрою,
Вижу только родительский дом.

Вижу сад в голубых накрапах,
Тихо август прилег ко плетню.
Держат липы в зеленых лапах
Птичий гомон и щебетню.

Я любил этот дом деревянный,
В бревнах теплилась грозная морщь,
Наша печь как-то дико и странно
Завывала в дождливую ночь.

Голос громкий и всхлипень зычный,
Как о ком-то погибшем, живом.
Что он видел, верблюд кирпичный,
В завывании дождевом?

Видно, видел он дальние страны,
Сон другой и цветущей поры,
Золотые пески Афганистана
И стеклянную хмарь Бухары.

Ах, и я эти страны знаю —
Сам немалый прошел там путь.
Только ближе к родимому краю
Мне б хотелось теперь повернуть.

Но угасла та нежная дрема,
Все истлело в дыму голубом.
Мир тебе — полевая солома,
Мир тебе — деревянный дом!

1923

Франческо Петрарка.

Cонеты.

 

Пустился в путь седой как лунь старик
Из отчих мест, где годы пролетели;
Родные удержать его хотели,
Но он не знал сомнений в этот миг.

К таким дорогам дальним не привык,
С трудом влачится он к заветной цели,
Превозмогая немощь в древнем теле:
Устать устал, но духом не поник.

И вот он созерцает образ в Риме
Того, пред кем предстать на небесах
Мечтает, обретя успокоенье.

Так я, не сравнивая вас с другими,
Насколько это можно - в их чертах
Найти стараюсь ваше отраженье.

 

************

 

Вздыхаю, словно шелестит листвой
Печальный ветер, слезы льются градом,
Когда смотрю на вас печальным взглядом,
Из-за которой в мире я чужой.

Улыбки вашей видя свет благой,
Я не тоскую по иным усладам,
И жизнь уже не кажется мне адом,
Когда любуюсь вашей красотой.

Но стынет кровь, как только вы уйдете,
Когда, покинут вашими лучами,
Улыбки роковой не вижу я.

И, грудь открыв любовными ключами,
Душа освобождается от плоти,
Чтоб следовать за вами, жизнь моя.

 

************

Та, чьей улыбкой жизнь моя светла,
Предстала мне, сидящему в соборе
Влюбленных дум, с самим собой в раздоре,
И по склоненью бледного чела -

Приветствию смиренному - прочла
Всю смуту чувств, и обняла все горе
Таким участьем, что при этом взоре
Потухли б стрелы Зевсова орла.

Я трепетал; не мог идущей мимо
Я благосклонных выслушать речей
И глаз поднять не смел. Но все палима

Душа той новой нежностью очей!
И болью давней сердце не томимо,
И неги новой в нем поет ручей.

Здесь в Москве бушуют страсти:

Все горазды петь-плясать...

"Гениально!" - вместо "здрасте",

"Браво!" - как сходить поссать.

Я вас люблю, - хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Мне не к лицу и не по летам...
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей:
Без вас мне скучно, - я зеваю;
При вас мне грустно, - я терплю;
И, мочи нет, сказать желаю,
Мой ангел, как я вас люблю!
Когда я слышу из гостиной
Ваш легкий шаг, иль платья шум,
Иль голос девственный, невинный,
Я вдруг теряю весь свой ум.
Вы улыбнетесь, - мне отрада;
Вы отвернетесь, - мне тоска;
За день мучения - награда
Мне ваша бледная рука.
Когда за пяльцами прилежно
Сидите вы, склонясь небрежно,
Глаза и кудри опустя, -
Я в умиленьи, молча, нежно
Любуюсь вами, как дитя!..
Сказать ли вам мое несчастье,
Мою ревнивую печаль,
Когда гулять, порой в ненастье.
Вы собираетеся в даль?
И ваши слезы в одиночку,
И речи в уголку вдвоем,
И путешествия в Опочку,
И фортепьяно вечерком?..
Алина! сжальтесь надо мною.
Не смею требовать любви.
Быть может, за грехи мои,
Мой ангел, я любви не стою!
Но притворитесь! Этот взгляд
Всё может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!..
Я сам обманываться рад!

Мне трижды было по семнадцать,

И, заново любя и мысля,

Я продолжал куда-то мчаться,

Забыв про сумму этих чисел.

 

Мне грустно видеть, как уходят годы,

Мне больно видеть, что моих друзей

Так рано старят мелкие невзгоды

Беда стареть, не делаясь мудрей.

 

Какими были мы с тобой когда-то,

Завидовали тем, кто старше нас

Как много мы с тобой с тех пор забыли,

Раскаянье придет, всему свой час.

 

Прости, мой друг, я так же слаб, как ты

Я с детства был помолвлен с неудачей.

Остались наши светлые мечты

На чердаке забытой летней дачи.

 

Я сам переживу свои печали,

С друзьями стану радости делить.

Как мало мы друзьям своим сказали

Так много успевая говорить...

Лежал солдат безусый на брусчатке...

Строчил, не умолкая, пулемёт...

Свинцовый воздух, мерзостный и гадкий,

лизал его простреленный живот.

 

Над ним возникло юное созданье,

он стал игрушкой в девичьем плену,

но, пятясь, боль ушла в пустоты зданий

и стихла, обнажая тишину.

 

Солдат привстал - свой дом искали пули -

хотел сказать, пригнулась чтоб она…

но губы девы губ его коснулись

и нежно прошептали: Я - война.

Он же

 

Вот грянул дождь,
Остановилось время.
Часы беспомощно стучат.
Расти, трава, тебе не надо время.
Дух Божий, говори, тебе не надо слов.

 

Д. но Хармс

По вторникам над мостовой 
Воздушный шар летал пустой. 
Он тихо в воздухе парил; 
В нем кто-то трубочку курил, 
Смотрел на площади, сады, 
Смотрел спокойно до среды, 
А в среду, лампу потушив, 
Он говорил: Ну город жив.

Константин Симонов

Дом друзей

Дом друзей, куда можно зайти безо всякого,
Где и с горя, и с радости ты ночевал,
Где всегда приютят и всегда одинаково,
Под шумок, чем найдут, угостят наповал.

Где тебе самому руку стиснут до хруста,
А подарок твой в угол засунут, как хлам;
Где бывает и густо, бывает и пусто,
Чего нет - того нет, а что есть - пополам.

Дом друзей, где удач твоих вовсе не ценят
И где счет неудачам твоим не ведут;
Где, пока не изменишься сам,- не изменят,
Что бы ни было - бровью не поведут!

Где, пока не расскажешь, допросов не будет,
Но попросишь суда - прям, как штык, будет суд;
Где за дерзость - простят, а за трусость - засудят,
И того, чтобы нос задирал, не снесут!

Дом друзей!- в нем свои есть заботы, потери -
Он в войну и с вдовством, и с сиротством знаком,
Но в нем горю чужому открыты все двери,
А свое, молчаливое,- век под замком.

Сколько раз в твоей жизни при непогоде
Он тебя пригревал - этот дом, сколько раз
Он бывал на житейском большом переходе
Как энзэ - как неприкосновенный запас!

Дом друзей! Чем ему отплатить за щедроты?
Всей любовью своей или памятью, всей?
Или проще - чтоб не был в долгу у него ты,
Сделать собственный дом тоже домом друзей?

Я хотел посвятить это стихотворенье
Той семье, что сейчас у меня на устах,
Но боюсь - там рассердятся за посвященье,
А узнать себя - верно узнают и так!

 

Зеленый дух, метнул как смело камень

В глубь озера, где спали зеркала.

Взгляни теперь, как ярый вспыхнул пламень,

Где тусклая гнездилась мгла.

 

Как бессердечен ты, во мне проснулась жалость

К виденьям вод, разрушенным тобой.

Тебя сей миг сдержать хотелось малость

Над бездной праздно голубой.

 

Бурлюк Д.

Вот как ни странно , практически хорошо, для Д . Бурлюка.

Он же

 

Мне нравится беременный мужчина

Как он хорош у памятника Пушкина

Одетый серую тужурку

Ковыряя пальцем штукатурку

Не знает мальчик или девочка

Выйдет из злобного семечка?!

 

Мне нравится беременная башня

В ней так много живых солдат

И вешняя брюхатая пашня

Из коей листики зеленые торчат.

Допинги разные, АдназначнА))

Ты начисто притворства лишена,

когда молчишь со взглядом напряженным,

как лишена притворства тишина

беззвездной ночью в городе сожженном.

 

Он, этот город,- прошлое твое.

В нем ты почти ни разу не смеялась,

бросалась то в шитье, то в забытье,

то бунтовала, то опять смирялась.

 

Ты жить старалась из последних сил,

но, отвергая все живое хмуро,

Он, этот город, на тебя давил

угрюмостью своей архитектуры.

 

В нем изнутри был заперт каждый дом.

В нем было все недобро умудренным.

Он не скрывал свой тягостный надлом

и ненависть ко всем, кто не надломлен.

 

Тогда ты ночью подожгла его.

Испуганно от пламени метнулась,

и я был просто первым, на кого

ты, убегая, в темноте наткнулась,

 

Я обнял всю дрожавшую тебя,

и ты ко мне безропотно прижалась,

еще не понимая, не любя,

но, как зверек, благодаря за жалость,

 

И мы с тобой пошли... Куда пошли?

Куда глаза глядят. Но то и дело

оглядывалась ты, как там, вдали,

зловеще твое прошлое горело.

 

Оно сгорело до конца, дотла.

Но с той поры одно меня тиранит:

туда, где неостывшая зола,

тебя, как зачарованную, тянет.

 

И вроде ты со мной, и вроде нет.

На самом деле я тобою брошен.

Неся в руке голубоватый свет,

по пепелищу прошлого ты бродишь.

 

Что там тебе? Там пусто и темно!

О, прошлого таинственная сила!

Ты не могла его любить само,

ну а его руины - полюбила.

 

Могущественны пепел и зола.

Они в себе, наверно, что-то прячут.

Над тем, что так отчаянно сожгла,

по-детски поджигательница плачет.

Допинги разные, АдназначнА))

Неее.

Просто по своему мир видят))

 

Бурлюк - кубофутурист, кореш Маяковского, там свое.

А Хармс - чудак человек, но талантливый.)

Д. Н. Мамин-Сибиряк

 

Стихи об Урале

 

На рождество – особенный мороз,

Молочный пар клубится над Исетью,

Связало пальцы бесконечной плетью

И лоб бурсацкий инеем порос.

 

А здесь священник задает вопрос:

- Напомни, отрок, Заповедь мне третью,

Способствовал ли Ирод лихолетью,

И сколько дней в пустыне был Христос? 

 

Уездный город Екатеринбург,

Ох, как непрост он, этот мир казенный,

Но жизнь – великолепный драматург,

 

Умеющий так ясно преподать,

Что смог позднее полностью впитать,

Увидел все Певец, в Урал влюбленный.

 

***********

 

В. А. Жуковский

 

МАЙСКОЕ УТРО

 

Бабочка пестра

Вьется, кружится

И лобызает

Нежно цветки.

 

Трудолюбива

Пчелка златая

Мчится, жужжит.

Все, что бесплодно,

То оставляет —

К розе спешит.

 

Горлица нежна

Лес наполняет

Стоном своим.

Ах! знать, любезна,

Сердцу драгова,

С ней уже нет!

 

Верна подружка!

Для чего тщетно

В грусти, тоске

Время проводишь?

Рвешь и терзаешь

Сердце свое?

 

Можно ль о благе

Плакать другого?..

Он ведь заснул

И не страшится

Лука и злобы

Хитра стрелка.

 

Жизнь, друг мой, бездна

Слез и страданий...

Счастлив стократ

Тот, кто, достигнув

Мирного брега,

Вечным спит сном.

 

1797

Есенин.

 

 

Я помню, любимая, помню

Сиянье твоих волос.

Не радостно и не легко мне

Покинуть тебя привелось.

 

Я помню осенние ночи,

Березовый шорох теней,

Пусть дни тогда были короче,

Луна нам светила длинней.

 

Я помню, ты мне говорила:

"Пройдут голубые года,

И ты позабудешь, мой милый,

С другою меня навсегда".

 

Сегодня цветущая липа

Напомнила чувствам опять,

Как нежно тогда я сыпал

Цветы на кудрявую прядь.

 

И сердце, остыть не готовясь,

И грустно другую любя.

Как будто любимую повесть,

С другой вспоминает тебя.