Очень длинная история очень короткой депрессии

Всем привет!

С каких-то пор я каждый день ловлю себя на мысли, что хотела бы написать подобного рода пост. Каждый день идеи вертелись в моей голове, одна за другой, что бы я написала, как бы я это оформила и преподнесла и куда бы я это отправила. Сегодня я наконец решила, что, чтобы об этом больше не думать (эти мысли не вызывают у меня никаких особенных чувств, это делается скорее во имя «отстреляться»), нужно наконец взять и написать. Это будет очень долгий пост, и я надеюсь на ваше внимание, понимание и поддержку.

 

К сожалению ли, к счастью ли, - моя история даже близко не идет ни в какое сравнение с теми людьми, что годами страдают от депрессии, едят таблетки как конфеты Ментос, лежат по больницам, борются, и каждый раз, когда кажется, что отпустило, сталкиваются с этим снова. Мне немного стыдно описывать то, что я испытывала, среди тех, кто живет так постоянно и по более веским причинам. Но все же моя история, длившаяся не то полгода, не то полтора месяца, тоже повлияла на меня, и каждый день я анализирую это и возвращаюсь к этому, думаю об этом и разглядываю эту ситуацию, как под микроскопом.

Прошу прощения за столь длинное вступительное слово. Пожалуй, я начну с предыстории или с того, что вам нужно обо мне знать прежде, чем перейти к непосредственно сложившейся тогда ситуации.

 

Всю свою сознательную жизнь я отличалась крайне негативным складом ума. Я никогда этим не гордилась, и всю эту самую сознательную жизнь старалась хоть как-то это искоренить или ослабить. Сначала я называла себя реалистом, потом я, как примерный реалист, приняла реальность и признала, что я – самый что ни на есть пессимист. Я легко подвергаюсь если не ужасному, то меланхоличному настроению, которое включает в себя самокопания и самообвинения. При этом, плачу я крайне редко, дай боже несколько раз в год. Опуская всю меланхоличность, я еще и малоэмоциональный человек, но виртуально я это описать не могу: я как бы «чувствую чувства» и испытываю эмоции, я реагирую соответсвующе ситуации искренне, я смеюсь, веселюсь, радуюсь, или же наоборот печалюсь и вздыхаю, но внутри у меня всегда все спокойно, словно чувства и эмоции не доходят до моего сознания, застревая на уровне физической реакции. Психолог сказала, что, возможно, в детстве мой мозг научился так справляться с эмоциями, которые мне не нравились, попросту вырубив их. Дословно я суть не перескажу, но идея ясна.

 

Чувство юмора у меня черное, но вполне неплохое, никто не жаловался. Считаю себя интровертом, при друзьях болтлива так, что не заткнуть, но имею проблемы с заведением новых знакомств. Самооценка нейтральная, по шкале от 0 до 10 колеблется между 4.5 и 6.5.

 

В возрасте 17 лет переехала из Киева в Пекин. На самом деле, я вру, и речь идет о совершенно других городах и странах, но расстояние примерно такое же. Проще говоря, родной город я буду называть Киевом, а город, в который я уехала – Пекином. К Киеву я относилась без большого восторга, перспектив для себя я в нем не видела, да и сравнивать было с чем, так как много путешествовала с родителями; но при этом я его все равно люблю и всегда рада туда возвращаться. Пекин был городом моей мечты, в который я мечтала уехать с тех пор, как побывала в нем. Я сумела поступить в университет там, родители выступают в качестве «спонсоров», за что я им буду век благодарна и признательна, учитывая, моя семья далеко не богата, и мое образование им дается с большим трудом.

 

В Пекине я прожила уже полтора года, а на момент истории, о которой я собираюсь рассказать – год. За эти полтора года многое произошло, многое изменилось, включая меня саму. Мне не удавалось завести крепкую дружбу с кем-либо, я была одна, сама по себе, знакомые появлялись и исчезали, я тоже появлялась и исчезала. Короче, в социальном плане плохо клеилось, но я была довольна и счастлива, так как я любила и люблю этот город больше, чем людей, и уезжать я оттуда не хочу. Условия таковы, что каждые каникулы я приезжаю обратно в Киев – на один месяц зимой и два месяца летом. Меня это тоже вполне устраивало.

 

Вроде бы все охватила. Теперь к предпосылкам моей депрессии.

У меня есть подозрение, что зарождалась она уже в июне 2016, а не в сентябре, как я раньше думала. В конце мая в Пекине у меня более-менее «проклевывалась» личная и социальная жизнь, но началось это прямо перед трехмесячным отсутствием там. Естественно, я понимала, что три месяца (два в Киеве, один у родственников в другом городе, это меня тоже более чем устраивало) меня ждать никто не будет, так как все именно что «проклевывалось», зарождалось, и это все было не настолько важно, чтобы, опять же, мы ждали друг друга.

 

В начале июня я приехала домой. Буквально на следующий день со мной очень подло обошелся единственный человек, с которым у меня действительно возникли дружеские узы, которые имели бы перспективы развиваться дальше в плане «ждать друг друга». Я злилась, я расстраивалась, я думала об этом по кругу, анализировала, винила себя в произошедшем, хотя и знала, что виноват был он, и эти навязчивые мысли обо всем этом сводили меня с ума. Несколькими днями позже, умерла моя бабушка от тяжелой болезни. Умерла, не мучаясь. Я вдруг почувствовала облегчение и даже заплакать толком не смогла, потому что была рада, что это наконец для нее закончилось, и закончилось это еще и для нас – и в моральном плане, и, пардон, в финансовом. Но дальше я злилась на себя и винила себя в том, что я выделяю «потерянному другу» больше мыслей и эмоций, чем моей почившей любимой бабушке, с которой у меня всегда были прекрасные взаимоотношения. Помимо всего этого, дома скандалили родители, доводя меня до нервных срывов, как маленького ребенка. Срывы, скорее всего, случались на той почве, что я всегда в таких ситуациях подавляла негативные эмоции, и тут они решали наконец вырваться в утрированной форме. И во время всего этого, Киев казался мне железной девой, в которой я была заперта, а Пекин – каким-то сказочным миром, где все хорошо, где у меня новые знакомые и относительно новая жизнь, ведь, когда я улетала оттуда в Киев, все было хорошо, и, соответственно, в голове у меня закрепилось, что уж таааам все прекрасно. И секунды в Киеве длились для меня как часы. Заодно я осознавала, что наше финансовое положение не так радужно, как мне хотелось бы, и я еще и была под угрозой возвращения из своего «сказочного мира» обратно в Киев насовсем. Все накладывалось друг на друга, как ингредиенты бургера на булку, и все это вылилось... во что вылилось.

 

Теперь я расскажу, спустя, согласно ворду, 1087 слов, во что же именно это вылилось. В сентябре я вернулась в Пекин – снова одна, снова без кого-либо. К середине сентября все более-менее нормализовалось, у меня были интересные дни, все было хорошо и весело, но при этом в этой самой середине сентября я стала чувствовать себя глубоко несчастной. Вот казалось бы, прекрасный день, я узнала много нового, увидела старых знакомых, живи да радуйся, но внутри меня сидел какой-то мерзкий червяк, который мешал мне радоваться всему этому, и я чувствовала себя очень, очень глубоко несчастной, подавленной, одинокой и тоскливой. Тогда пошла новая волна самообвинений, что я не имею на это никакого права, ведь у меня все хорошо, все прекрасно, столько нового, столько забавного, и я могу позволить себе не гнуть спину, работая, потому что меня могут себе позволить содержать родители. На фоне последнего я дальше обвиняла себя, что я, такой трутень, заставляю родителей пахать на себя, что я бездарна, а они вкладывают в меня средства, и я вообще на таких условиях должна сидеть дома, не высовываться и учиться себе. (Уточню, что учусь я не на отлично, но хорошо, и придраться было не к чему.) Также у меня были проблемы со сном, я не могла уснуть ночами, а когда могла, каждую(!!) ночь обязательно просыпалась и не могла уснуть дальше. И все это прогрессировало с каждым днем, пока не наступил октябрь, когда произошел «взрыв».

 

В октябре, мне кажется, если бы я в том же Киеве обратилась в соответствующие органы, меня бы загребли в психушку. У меня постоянно были мысли о суициде, а затем очередная волна насмешек над собой и обвинений, что я тут думаю, едва ли не планирую, а все равно не могу сделать. Меня пугали мои мысли до состояния полного ужаса. Я знала, что я этого не сделаю, что я не настолько жестока к родным и не настолько слаба сама, но эти мысли лезли, напирали, прорывали тараном какую-никакую оборону. Я настолько ненавидела себя за то, что я об этом думала, но не могла это сделать, что едва ли не подначивала себя перейти на красный свет, когда вокруг едут машины, или встать на обрыв высокого камня в парке (не могу описать это, но, если на него забраться и упасть с него, есть реальный шанс сломать шею). Всего этого я, конечно, не делала, из-за чего дальше мысленно издевалась над собой за свою слабость.

 

Если не каждый, то через день, у меня были жуткие истерики, дома я орала, швыряла предметы в стену, рыдала навзрыд, выкрикивала что-то невпопад. Всего этого у меня никогда до этого не было. Я жрала таблетки, какие только у меня были, - в Китае с этим напряженка, поэтому употребляла то, что навезла с Украины в целях экономии: сначала я выжрала пачку валидола (не за раз, конечно), потом он кончился, и я стала принимать антигистаминные (супрастин), чтобы скорее заснуть, потом я даже впервые попробовала снотворное, которое я покупала в целях засыпания в самолете, так как не люблю долгие перелеты. К счастью, оно мне не помогло, поэтому дальше гробить им себе здоровье я не видела смысла, и купила новые антигистаминные. У меня часто болела голова, и нурофен я тоже ела, как конфетки. Все, что так или иначе влияло на сон, снятие боли, на сердце и на нервы, я лопала в необъятных количествах. Мне даже тогда было жаль свою печень, не то что сейчас. Это, кстати, было еще одним поводом самопорицания.

 

Самопорицание же доходило до абсурда. Я винила себя во всем, в чем могла. В том, что думаю о самоубийстве. В том, что не совершаю самоубийства. В том, что «сосу» деньги из родителей. Что никак не разбираюсь со своим плохим настроением. Что мне ничего не помогает, когда я пытаюсь это сделать. Что я не заслуживаю ничего из того, что у меня есть. Что я пережила других людей, которые не заслуживали умирать. Что у меня все хорошо, а я тут валяюсь в слезах. Что у меня все плохо, и я тут валяюсь в слезах. Список бесконечен. Но больше всего я винила себя в том, что у меня нет причин быть в таком состоянии. Никаких! Ни малейших! И только вот в самом конце, который настал, как я позже расскажу, в районе февраля, я уже понимала, что причины были. Может, по отдельности не такие, чтоб прямо из-за них впадать в депрессию, но, когда они друг на друга наложились, в сумме и вышел «октябрь».

 

Идеи мои тоже доходили до абсурда – вплоть до того, что я должна порвать и сжечь деньги, чтобы голодать, ведь я это заслужила. Здравый смысл у меня еще наличествовал, и я этого не делала. Но масштабы трагедии вы понимаете.

На полном пике всего этого я начала себя царапать. Боль от порезов я не люблю ни в каком душевном состоянии, а шрамы я не люблю тем более, поэтому я ограничивалась тем, что царапала свою руку ногтями. Я кусала себя до синяков. Не била себя, и на том спасибо. Я была реально опасна для самой себя, и я это прекрасно понимала. Даже тогда. Я боялась на улицу выйти, потому что понимала, что мне может взбрести в голову все, что угодно, и сделать я могла все, что угодно, в бессознательном порыве. И могла уже не вернуться. Я даже впервые в жизни звонила на местную линию доверия, так, на всякий случай.

 

Самой страшной для меня была мысль о том, что мне с собой жить всю жизнь. Эта идея мучила меня. Мне казалось, что я такая всегда была и всегда буду, что ни разу не правда, но на тот момент мне так казалось. Я боялась, что я всю жизнь проживу сама с собой в таком состоянии. Вот это было для меня самым страшным, и эта мысль каждый раз рождала новые мысли о том, что я как-то задержалась на этом свете. Еще одной мучительной мыслью, которая тоже внесла значительный вклад, было то, что я была так счастлива в этом городе, почему же все так скатилось, если я нахожусь в абсолютно тех же обстоятельствах? Если ничего не изменилось, а то, что было, меня очень даже радовало и осчастливливало? Почему же сейчас я не счастлива? В чем моя проблема?

 

Это продолжалось каждый божий день, без улучшений, до начала ноября. В начале ноября я б сказала, что была лишь ремиссия. В какой-то день я проснулась без желания умирать. «Мысли» еще были, но постепенно потеряли свою силу, и просто... были. Я им уже не верила. Но сказать, что на тот момент все полностью прошло, я не могу, пускай уже ничего особо не грызло. Может, мне казалось, что все прошло только по сравнению с тем, что было. Зато я наконец смогла однозначно сказать, что все действительно прошло, аж в конце января.

 

На данный момент все хорошо. Весна в Пекине была такой, о какой я и мечтать не могла. Появились новые друзья, да и в целом все было отлично, мысли плохие в голову не лезли, все было действительно замечательно, и я никогда не была одна. Больше я не ревела, не ненавидела себя и всё вокруг, и в целом стала позитивнее и положительнее. Сейчас я снова в Киеве, в кои-то веки улетела сюда без слез, и я очень рада здесь быть, как и рада перспективе вернуться в Пекин. Но до сих каждый раз, когда я ловлю себя на беспричинном плохом настроении, я впадаю в панику: вдруг это возвращается? Вдруг это настроение продлится дольше, чем один день? Вдруг все вернется обратно, и я снова начну себя обвинять, кусать и царапать? Мои страхи каждый раз не оправдывались. Я начинаю маниакально себя мысленно успокаивать, пытаюсь как-то это подавить. Не знаю, чем это кончится. Надеюсь, что это вообще кончится.

 

Спасибо большое за внимание.

Такое ощущение, что вы сами себя боитесь. А еще такое ощущение, что слишком много на себя берете, т.е. и за родителей думаете и за предателей. Ну предал и предал, это его право. Ну ругаются родители, неприятно, но вы ничего не можете с этим поделать. Это их ответственность. Мне кажется вам бы саму себя у себя отвоевать) Что бы даже когда было плохо, воля все равно присутствовала. И понимание, что от плохого самочувствия лезут плохие мысли, и что это временно и не объективно. И их можно списать в утиль.

Такое ощущение, что вы сами себя боитесь. А еще такое ощущение, что слишком много на себя берете, т.е. и за родителей думаете и за предателей. Ну предал и предал, это его право. Ну ругаются родители, неприятно, но вы ничего не можете с этим поделать. Это их ответственность. Мне кажется вам бы саму себя у себя отвоевать) Что бы даже когда было плохо, воля все равно присутствовала. И понимание, что от плохого самочувствия лезут плохие мысли, и что это временно и не объективно. И их можно списать в утиль.

Во-первых, благодарю за то, что осилили этот текст!

Во-вторых, ну как сказать. Тогда, в октябре, я действительно боялась себя и своих мыслей, потому что мне было страшно, что я могу пойти и действительно спонтанно с собой что-то сделать. Дело в том, что все, что я описала, мне абсолютно не свойственно. Ни истерики, ни самоистязание (пускай даже легкое), ни поиск своей вины во всем на свете (на тот момент, если бы у меня была казавшаяся мне разумной причина винить себя в том, что Земля круглая, я бы это сделала)... Именно поэтому это и добавляло страха - я себя не узнавала и не понимала, кто это, что это и во что я превратилась, и, самое главное, что эта моя сторона может с собой сделать. Кстати, даже по поводу предателя я в "обычном состоянии" не стала бы копать себя, зная, что ответственность там целиком и полностью на нем. Не склонна винить других, но там уж такая ситуация была.

Но, насколько я понимаю, вы немного не об этом, поэтому я добавила то, что в свое время забыла :) Я действительно боюсь себя в том плане, что это снова может вылезти в любой момент. Боюсь своего плохого настроения, не обусловленного никакими конкретными факторами. Потому что там это тоже так начиналось. Мне бы, по-хорошему, "разрешить" себе беспричинно грустить, а так я только хуже делаю тем, что еще и паниковать начинаю.

 

А вообще, в целом, я и тогда мозгом понимала не рациональность и временность моего состояния (не мозгом я боялась "с собой жить", и что это так было и будет со мной всю жизнь). Но, когда я пыталась себя отвлекать, я понимала, что я пыталась себя отвлекать, следовательно, это нечто неискреннее и поддельное, потому оно и не работало. Наверное, это относится к части с волей.

Во-первых, благодарю за то, что осилили этот текст!

Во-вторых, ну как сказать. Тогда, в октябре, я действительно боялась себя и своих мыслей, потому что мне было страшно, что я могу пойти и действительно спонтанно с собой что-то сделать. Дело в том, что все, что я описала, мне абсолютно не свойственно. Ни истерики, ни самоистязание (пускай даже легкое), ни поиск своей вины во всем на свете (на тот момент, если бы у меня была казавшаяся мне разумной причина винить себя в том, что Земля круглая, я бы это сделала)... Именно поэтому это и добавляло страха - я себя не узнавала и не понимала, кто это, что это и во что я превратилась, и, самое главное, что эта моя сторона может с собой сделать. Кстати, даже по поводу предателя я в "обычном состоянии" не стала бы копать себя, зная, что ответственность там целиком и полностью на нем. Не склонна винить других, но там уж такая ситуация была.

Но, насколько я понимаю, вы немного не об этом, поэтому я добавила то, что в свое время забыла :) Я действительно боюсь себя в том плане, что это снова может вылезти в любой момент. Боюсь своего плохого настроения, не обусловленного никакими конкретными факторами. Потому что там это тоже так начиналось. Мне бы, по-хорошему, "разрешить" себе беспричинно грустить, а так я только хуже делаю тем, что еще и паниковать начинаю.

 

А вообще, в целом, я и тогда мозгом понимала не рациональность и временность моего состояния (не мозгом я боялась "с собой жить", и что это так было и будет со мной всю жизнь). Но, когда я пыталась себя отвлекать, я понимала, что я пыталась себя отвлекать, следовательно, это нечто неискреннее и поддельное, потому оно и не работало. Наверное, это относится к части с волей.

 

Хм, значит это аномалия, говорите. Похоже на то, как слезают с таблеток всяких, которые прописываются у психиатров. Там тоже начинается примерно такое состояние. Дичайшая апатия, желание плакать и винить себя во всем. Такое состояние жесткого неадеквата. А если есть еще и какие-то проблемы, то они усиливаются и кажется проблемнее в 500 раз.

 

И еще кое что хотелось написать, вот вы пишите, что это состояние не обусловлено никакими факторами. Но ведь у вас есть проблемы, например то, что вы себе не обеспечиваете, и вините себя за это. Т.е. вы не чувствуете самостоятельности, верно? Близких друзей то же нет, верно? Любимого нет? Т.е. есть такие сферы в жизни, которые не покрыты. Работа, дружба, любовь, секс, признание, ... Есть такое? Или я не правильно понимаю Вас?

Но до сих каждый раз, когда я ловлю себя на беспричинном плохом настроении, я впадаю в панику: вдруг это возвращается? Вдруг это настроение продлится дольше, чем один день? Вдруг все вернется обратно, и я снова начну себя обвинять, кусать и царапать? Мои страхи каждый раз не оправдывались. Я начинаю маниакально себя мысленно успокаивать, пытаюсь как-то это подавить. Не знаю, чем это кончится. Надеюсь, что это вообще кончится.

 

Такой стах,это навязчивые мысли и состояния. Вы,удерживаете огромнный поток чувств и эмоций в силу своего хорошего воспитания. Эти эмоции,это энергия которая,создаёт блоки в вашем теле,из за этих блоков нарушаются у вас всё течение этой энергии. Да были и будут события в вашей жизни,которые вызывают гнев и ярость и агрессию и в детстве ,видимо особо подавлялось агрессивное поведение в вас родителями. Веди себя хорошо.. и т д Только эмоция,приходя в тело должна выйти на ружу ,иначе заклякнет . Нормы воспитания и культуры не имеют ничего общего со здоровьем и долголетием человека.Они лишь загоняют в рамки. Конечно не нужно убивать если хочется,но осознавать свой гнев и безопасно от него освобождаться. Дать возможность поорать громко.Покричать ,что есть мочи. А уж откуда приплыло столько негатива стоит разбираться,потому что сам он вас не покинет ,это точно.