Помогите понять персонаж

Спальня в типовой квартире. В центре – большая кровать, чуть сбоку – шкаф с зеркалом; у кровати – тумбочки, светильники; на одной из тумбочек – телефон. В кровати мужчина и женщина.
Женщина: Мне плохо… (вот–вот заплачет).
Мужчина: Ой, вот только этого не надо, не надо! Ну что такое, а? Что это – прилив чувств, воспоминания тебя какие–то мучают… Что заставляет тебя плакать, когда для этого нет никакого повода?
Женщина: Не знаю, так плохо, мутно, как будто я – грязная пепельница.
Мужчина: Грязная пепельница…
Женщина: Не знаю, вот, это, действительно, когда долго воздерживаешься, кажется, что всё будет особенным именно с этим мужчиной, или, вообще, с мужчиной, ждёшь, фантазируешь, а когда всё случается, вот уже через секунду, вдруг такая пустота накатывает, а тут ещё, вобще, всё вместе…
Мужчина: Ты больная, что ли, ты, вообще, просто, – так нельзя!
Женщина: Не знаю, но самое сложное – перетерпеть вот эти первые секунды, минуты. Дальше, когда опять захочется, легче будет… (вдруг кричит) и всё опять по новой! По новой!
Мужчина: Ты психопатка, как с тобой муж живёт?
Женщина: По привычке!
Мужчина: По привычке… живёт по привычке, а у тебя эти истерики тоже по привычке, или ты специально для меня весь этот цирк с конями приготовила?..
Женщина: Для тебя, для тебя… сейчас всё пройдёт… Ты как?
Мужчина: Я нормально, могу повторить…
Женщина: Ужас, ну найди, найди какое–нибудь другое слово, ты убить меня хочешь!
Мужчина (картинно, со слегка плаксивой интонацией читает стихотворение):
Поздняя осень,
Грачи улетели,
Лес обнажился,
Поля опустели,
Только несжата полоска одна,
Грустную думу наводит она.
Кажется шепчут колосья друг другу:
Скучно стоять нам в суровую вьюгу…
Женщина: Перестань!
Мужчина: Не знаю, мне со школы помогает. Читаешь про себя, или вслух – время летит, и ты думаешь про эти колосья, а совсем не о том, что тебя раздражает, совсем не о том… просто колосья… там дальше ещё интересней, там как бы эти колосья, они ждут крестьянина, который их не вспахал, или не сжал, там, в общем, они ждут, зовут его, и тут им отвечает, что–ли, голос свыше, он говорит им, прямо этим колосьям:
«Не оттого он не жнёт и не сеет, …
А оттого, что он сильно болеет!
Руки, что вывели полосы эти
Высохли в щепку,
Повисли, как плети!..»
Женщина (поворачивается вплотную к мужчине и, вдруг, ложится на него сверху – то, как порывисто и в то же время кокетливо она это делает, говорит о её резко изменившемся настроении): Хочешь, свяжи меня?!
Мужчина: Связать… а чем, я без ремня – мужниным ремнём?
Женщина: Он тоже без ремня ходит… А, свяжи меня колготками!
Мужчина: Колготками?
Женщина: Да, возьми их в шкафу, а я как будто без сознания (скатывается с мужчины и ногами выпихивает его с кровати, – мужчина падает на пол), без сознания лежу тут, а ты, пока я без сознания, – свяжешь меня, а я сразу же очнусь, но уже поздно, и ты будешь уже полностью владеть мной, а я бессильно подчинюсь тебе!
Мужчина (ползёт к шкафу): А колготки не порвутся?
Женщина: Не порвутся (принимает позу отключившейся – в силу каких–то своих внутренних причин – женщины). Давай, они там, в шкафу, в среднем ящике!
Голый мужчина встаёт перед шкафом, открывает дверцу – перед ним множество выдвижных ящиков с бельём; мужчина выдвигает один, другой, бегло осматривает ящики, не обнаружив ничего капронового, садится на пол, решая начать более тщательные поиски колготок снизу.
Мужчина (вытягивая из ящика носки): У твоего мужа длинные носки (читает вышитую на носках надпись) – «Carpenter», карпентер, – длинные какие – может, ими тебя связать?
Женщина: Они могут быть грязными, он всегда без разбора кидает их ко всему остальному.
Мужчина: Ко всему остальному… (подносит носки к носу, вдыхает)… Грязные… (ещё раз подносит)… Странный запах…
Женщина: Ой, ну это невыносимо, давай бестрее! (Как бы отключается).
Мужчина: У тебя беспорядок страшный…
Женщина (выходя из «отключки»; раздражённо): За своей женой следи, а для меня этот беспорядок – порядок!
Мужчина (достаёт из ящика плавки женщины, подносит их к носу): Странно, у тебя бельё пахнет, как носки мужа!
Женщина (вспыхивает): Он что их к моему белью кинул?!
Мужчина: Нет, они в другом ящике, но запах – тот же.
Женщина: Ну–ка!
Мужчина кидает в кровать женщине её плавки и длинные носки «Carpenter». Женщина нюхает сначала плавки, потом носки мужа.
Женщина: Странно… они точно не вместе лежали?
Мужчина: Да точно, – вот здесь всё твоё (показывает на один из средних ящиков) , здесь его (показывает на другой, расположенный выше), а носки эти, вообще, здесь были (показывает на самый нижний ящик).
Женщина: Не знаю, наверное, это от шкафа…
Мужчина: От шкафа?
Женщина: Да, запах дерева…
Мужчина: Дерева…
Женщина (кидает носки и плавки мужчине): Положи их обратно, и давай уже перестань тут всё обнюхивать! В конце концов, займись делом!
Мужчина (переходит к другому отсеку шкафа, открывает его; перед ним забитое одеждой пространство; одежда навалена кучей, поднимающейся до самого верха шкафа): У тебя полный шкаф!
Женщина: И что?
Мужчина (вытягивая из вороха одежды скрученные и измятые колготки, затем другие, – и так – пять или шесть пар): Это плохо!
Женщина: Почему?
Мужчина: Если муж вернётся, – мне некуда будет спрятаться!
Женщина: Он не вернётся!
Мужчина: Совсем?
Женщина: Он вернётся завтра!
Мужчина: Всё–таки надо было встретиться, когда он уже точно был бы в воздухе, или уже там, куда полетел, на месте, он бы тебе позвонил, что, мол, всё, долетел, и тут только мне и надо было придти, а так как–то не по уму… я сидел на скамейке и ждал, когда он выйдет, уйдёт, исчезнет (подходит к кровати, забирается на неё; продолжая говорить, принимается вязать женщине руки) – у меня тоже были фантазии, – как я ворвусь, начну с тобой заниматься любовью, и я, вообще, вне вот этого всего, как обычно, знаешь, чужой жене говорят: «а ты его целовала перед уходом? а вот он тебя обнимал вот только что?» – мне это неинтересно, потому что каждый из нас занимается тем, чем хочет, – и у меня тоже спад и пустота сразу, как кончаю, и потом опять хочется, а потом хочется есть – это ужасно обычно как–то, даже то, что ты чужая жена, и то, что я тебя связываю, ноги связывать?
Женщина (на мгновение как бы приходя в себя и тут же снова «отключаясь»): Да.
Мужчина (продолжая говорить и связывать): Мне совсем не хочется думать об этом, мне хочется представлять, что да – что–то непознанное и страшно интересное лежит передо мною, связанное, и сейчас я надругаюсь над ним, и ничего мне за это не будет, потому что, в принципе, всё по обоюдному согласию, хотя это вынесено за скобки (связав женщине ноги, мужчина ложится на неё; некоторое время не двигается, затем начинает половой акт), и я знаю, что я был бы гораздо счастливее, если бы у меня, действительно, была бы какая–то такая мания кого–нибудь связывать и получать от этого наслаждение, или, нюхать втихаря чьё–нибудь бельё или носки, и так беззаветно отдаваться этому делу, что кончать только от одной мысли, что вот сейчас я понюхаю что–то интимное, чужое… Я был бы счастлив от этого, но мне всё это не нравится, я не могу ничем таким увлечься, и, вообще, я понял, что у меня каждая частица моего тела отделена от другой и живёт своей, не понятной всему остальному организму жизнью, – всё разное, а иногда, вообще, одна часть меня терроризирует другую, да… а вот сейчас моё сознание издевается над всем, что должно доставлять мне сексуальное удовольствие, то есть вот я трусь об тебя – и никакого удовольствия, потому что я, как в скафандре, и то, что у меня стоит, и то, что я, наверное, через полторы минуты кончу, – это всё по памяти, но с каждым таким терактом моего сознания я подхожу к тому, что совсем всё забуду, и первое, что меня ждёт, – превращение в импотента, потом – дальше и дальше, и если мне вдруг не понравится запах чьего–нибудь белья, то мне конец… конец… конец… (кончает).
Женщина: У меня онемело всё…
Мужчина: От колготок? Развязать?
Женщина: От слов твоих, они, я не знаю, как кандалы…
Мужчина: Понятно…
Женщина: Ты, оказывается, хуже, чем я. Мне, просто, было плохо, и я хотела испортить настроение тебе, передать свою заразу – а ты сам тот ещё сверчок, ты, вообще, безнадёжен… Развяжи меня.
Мужчина: Я, что–то, захотел есть.
Женщина: Здо'рово, развяжи меня.
Мужчина: Я захотел есть, и я должен поесть, это стабильно, после второго раза мне вот, лично, уже не так плохо, потому что приходит аппетит какой–никакой и как–то вдруг смысл появляется, ну, что этим стоило заниматься… стоило… хотя бы затем, чтобы захотелось поесть, – это надо поддерживать, пока оно не пропало, ещё есть надежда…
Женщина: Ужас!..Чем больше времени я провожу с тобой, слушаю все эти твои слова, тем сильнее мне нравится мой муж, скоро я так, вообще, опять полюблю его…
Мужчина: Я спасаю ваш брак.
Женщина: Развяжи меня.
Мужчина: Есть что поесть?
Женщина: Кухня. Холодильник. Стеклянная чашка. Накрыта тарелкой. Салат.
Мужчина: Хлеб?
Женщина: Белый, чёрный?
Мужчина: Чёрный?
Женщина: Чёрного нет.
Мужчина: Белый?
Женщина: Батон.
Мужчина: Батон?
Женщина: Чёрствый. Мы не едим хлеб. Там позавчерашний батон, позавчера к нам приходили гости, развяжи меня.
Мужчина: Нет, не развяжу. Можно я поем в кровати?
Женщина: Нет, есть надо за столом, но если ты меня не развяжешь, можешь есть в кровати, потому что никто тебе не помешает есть в кровати.
Мужчина (встаёт, уходит на кухню, кричит оттуда): Я прямо из чашки, хорошо?
Женщина: Не развяжешь?
Мужчина: Нет, это будет поинтересней!.. (Появляется в спальне с чашкой, жуёт, хочет ещё что–то сказать, но его перебивает телефонный звонок. Раздаётся два звонка, связанная женщина дёргается, мужчина стоит и смотрит на телефон, включается автоответчик).
Автоответчик: Привет! Дома нас нет! Пожалуйста, после гудка оставьте ваше сообщение… (Раздаётся гудок, затем резкий сбой – автоответчик снова произносит записанную фразу, – после этого вновь звучит и срывается гудок, зависает долгое шипение…).
Женщина: Ну вот, автоответчик приплыл! Выключи его, пожалуйста, невозможно это слушать! (Мужчина стоит, автоответчик шипит, – вдруг всё само успокаивается и, кажется, затихает). Спасибо!
Мужчина: Пожалуйста, только я к нему даже не прикоснулся!
Женщина: Ну и ладно, главное, он замолчал! Что ты говорил?
Мужчина: А кто это звонил, как ты думаешь?
Женщина: Да кто угодно, какая разница? Что, ты говорил, будет поинтересней?
Мужчина: Настоящее насилие. Я говорил, что настоящее насилие будет поинтересней, – я тебя не развяжу! А это не мог быть он?
Женщина: Он, она – какая разница. Меня – нет!
Мужчина (устраивается на кровати, ест): Меня тем более!
Женщина: Тебя тем более! Что ты будешь делать, когда доешь?
Мужчина: Посплю.
Женщина: А я?
Мужчина: А ты как хочешь, но я тебя сейчас не развяжу. Я посплю, отдохну и опять займусь с тобой любовью!
Женщина: Это как–то ты изощрённо всё придумал, как–то слишком!
Мужчина: Тебе не нравится?
Женщина: Нет!
Мужчина: Отлично! Теперь всё будет по–настоящему. Без всяких там. Тебя это возбуждает?
Женщина: Пока нет!
Мужчина: Тогда – жди! (Доев салат, мужчина кладёт пустую чашку на пол, ложится на подушку, укутывается одеялом).
Женщина: Ты чего это?
Мужчина (как бы сквозь сон): Может, через минуту, а может, через час я накинусь на тебя…
Женщина: Ты что, правда, решил лечь спать?
Мужчина: Попробую…
Женщина (истерично): Развяжи меня, развяжи меня!
Мужчина: Хочешь, чтобы я вставил тебе в рот кляп?
Женщина (испуганно): Нет.
Мужчина: Тогда не ори…
Женщина: Хорошо…
Мужчина: Ну вот видишь – тебе это уже нравится…
Женщина (шипит, как змея): Долго не спи – у меня руки затекут.
Мужчина: Кляп… кляп – какое странное слово, кляп…
Женщина: Ты меня понял – у меня могут затечь руки!
Мужчина (поворачиваясь набок): У тебя кровать скрипит, как качели…
Женщина: Качели?
Мужчина: Да, качели… У вас во дворе – качели, я пока ждал, когда твой исчезнет, какой–то ребёнок всё качался и качался, а они так – кхыу, кхыу, – и кровать твоя так же скрипит… Всё время скрипит, пока я, пока мы …
Женщина: Так видишь, мне это только с тобой и можно проверить, скрипит она, или нет…
Мужчина: Только не жалуйся!
Женщина: Я не жалуюсь!
Мужчина: Ты жертва, я насильник, – это нелепо, если ты мне начнёшь жаловаться.
Женщина: Ты первый начал мне жаловаться! Это ещё нелепее – насильник жалуется жертве, что у неё кровать скрипит!
Мужчина вскакивает с кровати, подбегает к шкафу, хватает из ящика какое–то бельё, возвращается на кровать, – скомкав бельё, засовывает его в рот женщине; женщина дёргается, пытается что–то промычать, мужчина ещё плотнее закупоривает ей рот.
Мужчина: Ты мне мешаешь, мешаешь… ты сбиваешь меня с нужного настроения… (Женщина беззвучно извивается). Как раз, когда ты устанешь, я проснусь – и нам будет хорошо. Тебе даже вдвойне, я тебя трахну и развяжу. Вот это будет кайф… (Накрывается с головой одеялом, женщина, подёргавшись ещё какое–то время, успокаивается. Вдруг, мужчина резко откидывает одеяло, приподнимается). Слышишь?! (Вспоминает, что женщина не может ответить) – А, да… Шипит что–то… Автоответчик, что–ли… я ведь его не отключал… наверное, тот, кто позвонил, всё думает, какое сообщение нам оставить… ну, пусть думает… (Накрывается с головой одеялом).